Слепой против маньяка
Шрифт:
Она подхватила дочку на руки и вышла во двор. Закатное солнце уже коснулось вершин деревьев, и желтая листва чуть окрасилась вечерним пурпуром.
Шофер уже успел помыть коврики в машине и теперь сидел на садовой скамейке, покручивая в пальцах незажженную сигарету. То ли молодой человек решил бросить курить и поэтому утешал себя запахом сухого табака, то ли не решался закурить на этой даче, где порядки явно отличались строгостью.
– Я уже не маленькая, – стесняясь, проговорила Аня, и Ирина тут же опустила ее на землю.
Девочка подбежала к машине и села
– Ты испачкаешь дяде машину, – негромко окликнула ее Ирина.
Но Аня и слушать ничего не хотела. Шофер махнул рукой:
– Пусть сидит. Здесь трава и никакой грязи. Аня хоть и сидела справа, принялась играть, будто ведет автомобиль. Она крутила воображаемый руль и, надувая щеки, сигналила.
И тут взгляд Быстрицкой задержался на торчащих из замка зажигания ключах. Она усмехнулась и просто так, от нечего делать, стала фантазировать, как бы она могла убежать отсюда на машине какого-то чина из ФСБ, представила, какой переполох поднимется в доме, когда она вместе с дочерью на бешеной скорости понесется к шоссе. Подумала просто так, ради забавы, но чем дольше она смотрела на ключ с синим металлическим брелоком и длинной никелированной цепочкой, тем сильнее становилось желание прыгнуть на сиденье, повернуть ключ в замке и бежать из опостылевшего ей дома.
Но ворота, тяжелые, металлические, приводимые в движение толстой, словно бы в десять раз увеличенной велосипедной цепью, скользившие на резиновых колесах по вбетонированному в землю рельсу, были закрыты.
«Ну да, размечталась, – обратилась к себе Ирина, – лучше вспомни, когда ты последний раз сидела за рулем?»
Она задумалась. Нет, педали помнила точно, где какая. Сперва сцепление, затем скорость. Сцепление отпустить, медленно прибавлять газ.
«Это как велосипед, – подумала женщина, – один раз научишься – никогда не забудешь».
И тут она вздрогнула. Загрохотали ворота, тяжелая цепь пришла в движение. На лесной дороге перед самым забором стоял синий фургон, на котором на дачу обычно привозили продукты. Фургон медленно вкатился во двор. Охранник перещелкнул кнопки на пульте управления, что-то загрохотало, ворота дернулись и остановились. Ирина увидела небольшой, с детский кулачок, камень, попавший под обрезиненное колесико.
«Это судьба!» – подумала Ирина.
Охранник продолжал нажимать на кнопку. Гудел мотор, дергались ворота, но камень упорно продолжал сдерживать колесико.
«Судьба!» – еще раз мысленно повторила Быстрицкая и с выражением полного безразличия на лице обошла автомобиль.
– Пристегнись, – прошептала она Ане. Та как раз вертела в руках ремень безопасности. Девочка принялась неумело тыкать металлическую пластинку в карабин держателя.
– Да ты совсем не умеешь, – рассмеялась Быстрицкая, – дай я тебе покажу, как надо это делать.
Шофер даже не поднялся с лавки, когда Ирина стала одним коленом на переднее сиденье и принялась вставлять пластинку в держатель. Словно бы для того, чтобы поддержать равновесие, она оперлась левой рукой на приборную панель, затем рука скользнула немного ниже. Какое-то мгновение –
Щелчок – дернулись стрелки приборов, еще один – заработал стартер.
Ирина чуть качнула педаль газа. Мотор заревел. Шофер бросился к автомобилю.
«Сцепление, скорость, газ», – повторила про себя Ирина, глядя, как шофер с перекошенным от страха лицом бежит к автомобилю.
В последний момент Ирина сообразила, что не успеет развернуться.
– Пригнись! – крикнула она Ане, заметив в зеркальце заднего вида, что охранник хватается за кобуру.
Непослушными пальцами Быстрицкая выворачивала руль. Весь двор плясал у нее перед глазами. В стекле возникала то кирпичная стена забора, то мягкий, словно обтянутый зеленой замшей, кипарис, то застекленная будка охранника.
Машина перевалила через клумбу и, ревя мотором, понеслась прямо на сложенную из силикатного кирпича стойку забора, украшенную сверху отлитым из бетона ананасом.
– Стой! – кричал охранник, пытаясь ухватиться за ручку дверки и промахиваясь.
Затем последовал выстрел в воздух. Ирина, испугавшись на какую-то секунду, закрыла глаза и почувствовала мощный удар. Ее вдавило в спинку сиденья. Аня вскрикнула. Автомобиль врезался прямо в незакрытые ворота.
Багажник смялся до задних колес, разбитые фонари посыпались на бетон подъезда.
Двигатель чихнул и затих. Наступила полная тишина.
Ирина открыла сперва один глаз, потом второй и тут же посмотрела на Аню. Та сидела насмерть перепуганная, вцепившись руками в ремень безопасности.
– Дядя сейчас нас отругает. Мы машину разбили, – с чисто детской логикой обратилась к матери Аня.
Майор Миронов, бледный как полотно, бежал от крыльца к автомобилю. Из разбитого бака на бетон тоненькой струйкой стекал бензин.
– Я… – хотел было оправдаться шофер. Но Миронов только махнул на него рукой.
– Молчи!
Он изо всех сил рванул на себя дверцу и крепко схватил Быстрицкую за запястье.
– Да вы понимаете, что делаете?
– Сама не знаю, как это получилось… – пробормотала Ирина, выбираясь из машины. – Но вы сами виноваты! – тут же перешла она в наступление.
– С вами все в порядке? – майор остановил свой взгляд на подрагивающих губах женщины, она готова была расплакаться.
Аня самостоятельно освободилась от ремня, перебралась через рычаг переключения скоростей, подобрала выпавшие из замка ключи и, держа их за длинную цепочку, преподнесла шоферу.
– Вы не ругайте мою маму, она только покататься хотела.
– Можешь мне не рассказывать, – майор Миронов нашел в себе силы улыбнуться.
Охранник с остервенением нажимал кнопку, пытаясь привести ворота в действие.
– Там камешек попал, под колесико, – не без ехидства заметила Ирина.
А Аня уже умудрилась отыскать в траве гильзу, вылетевшую из пистолета и показала ее охраннику.
– Вам это нужно или я могу взять себе?
Терпение майора Миронова лопнуло.
– В дом! – закричал он. – В дом и не выходить из комнаты, если не хотите, чтобы я запер вас на ключ!