Слепой рывок

Ливадный Андрей Львович

– Зачем такой риск? – вклинился Стогматов. – Почему «Нормандия» не ударит ракетами?

– Их собьют на подлете.

– А нас не собьют?!

– Ракета управляется кибернетической системой доразведки и окончательного наведения. Прошлая атака показала, что блок управления – слабое звено в борьбе с искусственными интеллектами, – с несвойственным ему терпением пояснил капитан Подегро. – У тебя, Стогматов, в голове мозги, а не электроника. Ты способен быстро и адекватно отреагировать на угрозу, принять решение, отразить атаку или уклониться, выйти из-под огня, чтобы снова атаковать цель. Ракета на такое,

увы, не способна. По крайней мере, не в нашем случае.

Иван облегченно выдохнул. Он был зачислен в состав второго звена. Контроль уже уничтоженной батареи ПКО казался ему задачей вполне выполнимой. Главное, чтобы третье и четвертое звенья не подвели.

– Как только вы расчистите коридор сближения, «Нормандия» предпримет атакующий бросок. Крейсер выйдет на орбитальный виток и огнем бортовых электромагнитных орудий подавит оставшиеся огневые точки. Остальное уже задачи десантных групп. Еще вопросы?

– Разве тяжелые лазерные установки крейсера не могут нанести внезапный удар с дальней дистанции? – Вадим Стогматов занервничал. Его философский пофигизм куда-то испарился. – Если места расположения батарей противника известны, что мешает…

– Пыль, – прервал его Подегро. – Не надо умничать! – Он повысил голос. – Все способы атаки уже были испробованы! Кто ответит мне, что такое реголит?

Кто-то полез за ответом в локальную Сеть корабля, но большинство, в том числе и Иван, лишь недоуменно ждали пояснений.

– Ну? – Подегро заметил, как Себастьян Могейро, смуглый, сухощавый, необщительный пилот вскинул взгляд. – Нашел пояснение?

– Да.

– Озвучь.

– Реголит – это лунный грунт, – сверяясь с подсказкой, полученной из Сети, ответил Могейро. – Он рыхлый, состоит из пыли и зернистых обломков очень малых фракций. В основном частицы минералов, стекла, осколки метеоритов. Толщина реголитного слоя может достигать нескольких метров. Цвет чаще всего от темно-серого до черного. Реголит включает множество частиц с зеркальными свойствами и легко поднимается вверх при ударно-взрывных воздействиях…

– Достаточно! – прервал его капитан. – Искусственные интеллекты предусмотрели возможность обстрела своих позиций из лазерных излучателей большой мощности. Они повсюду расположили взрывные приспособления, заглубленные в реголит. Это полезно знать, потому что реголитная пыль в условиях вакуума очень хорошо прилипает к твердым телам. Она ослепит датчики ваших машин и затруднит управление. Но главное – при взрыве образуются медленно оседающие облака частиц, которые легко отражают, преломляют и рассеивают энергию лазерного разряда. Мой совет: не надо искать лазейки. Их нет. План атаки утвержден. Сейчас каждый получит чипы с персональным заданием, расчетами курса, навигационными базами данных. Затем экипироваться, и – по машинам!

* * *

Ангар полнился светом, движением, звуками. Повсюду сновали сервы, производя предстартовые проверки, отключая стационарное питание, освобождая космический аппарат от энергетических и информационных жил, связывающих его с базовым кораблем.

Внешне «Игла» выглядела слишком большой и неповоротливой для стремительного (в понимании Ивана) термина «аэрокосмический истребитель».

Страх, похоже, отгорел. Дрожь уже не гуляла по телу, лишь стылое

ощущение непоправимости происходящего комом застряло в груди.

По шаткой приставной лесенке он поднялся в открытый шлюз, вошел внутрь, оказался в тамбуре с одинаковыми овальными люками. Один вел в рубку, второй открывал доступ к силовой установке, третий был помечен знаком «грузовой трюм».

Зачем понадобилось монтировать на истребителе грузовые отсеки, Иван совершенно не понимал, но сейчас его заботило совсем другое.

Шлюз с шипением загерметизировался. Суета предстартовой подготовки мгновенно исчезла, осталась где-то там, за бортом. Он некоторое время в нерешительности стоял в тесном тамбуре, затем перешагнул порог рубки.

Здесь все выглядело знакомым. Он сел в кресло пилота. Страховочные ремни скользнули серыми змейками, сдавили грудь, плечи, бедра. Иван заученным движением пробежал пальцами по раскладкам сенсорных панелей, активируя системы ручного управления.

Дрожь мгновенно вернулась. Каждое действие несло в себе элемент новизны, остроты непознанных ощущений.

Многое бросалось в глаза. Потертости на некоторых элементах силового каркаса, царапины на текстоглифах, связки силовых и оптических кабелей, проложенные поверх штатного оборудования.

Секунды стремительно уносились в прошлое. Включились экраны внешнего обзора, показывая опустевший ангар, в коммуникаторе плеснулась и угасла разноголосица докладов о готовности.

Он сжался. Вдруг стало трудно дышать.

Красный свет затопил ангар, возвещая о завершении откачки воздуха.

«Нет! Нет! Я не смогу!..»

Панический внутренний голос истошно орал, но неумолимая реальность, в которой – вот придурок! – он когда-то мечтал жить, не подчинялась желаниям перепуганного насмерть юнца.

Дрогнули и начали медленно сдвигаться в стороны массивные створы ангара.

Тьма, таившаяся за ними, была похожа на огромную разверзшуюся пасть, готовую проглотить машину и пилота.

Руки и ноги стали ватными. Пальцы не слушались, ему никак не удавалось уверенно обхватить рукоятки астронавигационных рулей, а в оперативных окнах системы уже бежали потоки данных и мельтешили, сбегая к нулю, цифры обратного отсчета.

* * *

Ускорение лишь на миг вжало Ивана в кресло. Конструкция пилотажного кресла автоматически компенсировала стартовую перегрузку, и от этого к горлу подкатила тошнота, в груди и животе пробежал холодок, но физические ощущения гасли под напором иных впечатлений.

«Иглы», сияя факелами двигателей, стремительно превратились в крохотные искры, затерялись на фоне звезд, а он оцепенел, не в силах пошевелиться. Корабль Стожарова, покинув ангар, медленно и неуправляемо удалялся от станции, в коммуникаторе слышались злобные выкрики Подегро, сопровождаемые потоками брани, но Иван как будто оглох. Дрейф его «Иглы» привел к плавному смещению панорамы на экранах обзора. Звездная бездна сменилась видом Юпитера, на фоне планеты появились очертания «Нормандии». Крейсер произвел расстыковку, обе станции, с борта которых осуществлялся запуск «Игл», оттолкнуло в стороны, и в опустевшем, парализованном страхом рассудке промелькнула отчаянная мысль: «Нас приговорили! Мы смертники. Никто не ждет нашего возвращения…»