Слепой. Тост за победу
Шрифт:
Слепой понимал, что сомалийские пираты — это уже не те дикари, какими они были еще каких-то лет десять назад. Но он сомневался в том, что в их ряды затесались контрразведчики высшего пилотажа.
Когда думать о грустном Глебу надоело, он расплатился с официантом и без особого желания вышел на улицу. Как ему показалось, смог немного развеялся. Но дышать все равно было тяжело.
Путь к стоянке шел мимо станции метро. Небольшая площадка перед ней была наполовину перегорожена строительным забором. На бетоне то и дело попадались афиши с чьим-то портретом.
Отгороженный забором пятачок полностью заполняла людская масса. Слепой насилу из нее выбрался, пройдя насквозь. Настроение от этого испытания, конечно же, не улучшилось. А тут и очередной Правдин — на сей раз прямо на столбе, где афиши клеить запрещено.
— Молодой человек, что-то вы неважно выглядите!
— Ч-что-что? — переспросил Слепой, вздрогнув от неожиданности.
Перед ним, откуда ни возьмись, возникла пожилая женщина в старомодном платьице из ситца.
— Судя по вашему взгляду, вам необходима срочная очистка биополя, — сообщила она. — А то оно у вас совсем загрязнилось.
— Биополе… Ах, да… — рассеянно промолвил Сиверов. — Приду домой — и сразу возьмусь за щетку.
Грубить этой интеллигентного вида сумасшедшей совесть ему не позволяла.
— Ничего, думаю, ускоренный курс вам поможет, — бодро продолжала дамочка. — Иван Правдин исправит положение. Приходите во вторник, чтобы записаться. Вот адрес.
В руке Сиверова оказался листочек мелованной бумаги с уже знакомым ему портретом.
— А если вам нужна еще и корректировка кармы, тоже милости просим, — добавила женщина. — Но это уже по средам, в семь вечера. А то я сразу заметила, что ваша сущность под угрозой. И пора избавляться вам от этих внутренних могикан. А то…
— Простите, но никаких могикан у меня не водится, — прервал ее Глеб. — Есть только ацтеки и майя. А также поляне, готы и южноафриканские пигмеи.
Слепой сразу же понял, что шутка была неудачной. Потому что тетушка не поняла, что это шутка.
— А вы знаете, что в пещерах майя были обнаружены надписи на древнерусском языке? — зарядила она. — Еще тринадцать тысяч лет назад, до первой ядерной войны, руссы владели миром…
— Простите, я очень спешу, — Глеб попытался вырваться.
Но не тут-то было. Схватив его за рукав рубашки и глядя прямо в глаза, женщина продолжала:
— Руссы — посланцы великих планет — основали цивилизацию на земле. Это они построили пирамиды, от них пошла китайская культура и Древняя Греция. Но черный Тартар захватил над нею власть. И длилась она больше двух тысяч лет, пока не произошла великая реинкарнация и очеловеченный бог русских Радомир (Христос, кстати, тоже одна из его инкарнаций) снова не воплотился на нашей земле.
— На этой торжественной ноте я хотел бы откланяться, — Слепой все еще держал себя в руках. Хотя уже и с трудом. — Спешу!
— И теперь мы вернем себе нашу законную власть над Вселенной. Ведь у нас есть Великий Учитель — Иван Викторович Правдин. И пусть враги трепещут…
Договорить она не успела.
— А Сталин был наследником великого Чингисхана… — неслось ему вслед.
Тетушка попыталась было догнать беглеца, но не тут-то было. Людская масса сомкнула ряды. По случаю прибытия очередной электрички метро на пятачке стало многолюдно до невыносимости.
«Хрен знает что! — думал Сиверов, бодро шагая к своей машине и ежеминутно вытирая пот. — Радомир, инкарнация, биополе… Какая-то дикая смесь бульдога с носорогом. Коктейль из простокваши с виски».
Он твердо решил больше об этом не думать. И сейчас же отправиться домой. Плотно закрыть все окна, включить кондиционер, хорошенько выспаться, принять ванну… И ни в коем случае не прикасаться даже к пульту от телевизора.
— В конце концов, я заслужил сегодняшний выходной, — оправдывал он свое поведение. — Не даром ведь говорят: как отдохнешь, так и поработаешь…
В салоне автомобиля температура уже была критической. Но кондиционер, к счастью, отлично справлялся со своими обязанностями. В отличие от дохлого потапчуковского.
Когда машина выезжала из подворотни, навстречу ей вдруг откуда ни возьмись выскочил немолодой мужчина в белой бейсболке. Глеб резко ударил по тормозам, и пешеход отделался легким испугом.
— Наверное, иностранец, — подумал Слепой. И, между прочим, не ошибся.
Джон Кистофф продолжил движение в направлении Тверской. Смог давал о себе знать, и для того чтобы не зайтись в кашле, приходилось прикрывать лицо платком.
Американец очень жалел, что ему пришлось покинуть уютное кафе «Мой лондонский дедушка». Там было тихо, спокойно, работал кондиционер.
— Да, тридцать лет назад в Москве таких кафешек не было, — отметил он, ускоряя шаг, чтобы не опоздать на встречу.
Действительно, за последние тридцать лет жизнь Белокаменной сильно изменилась. Прямо и не узнать! И несмотря на докучливую суету, да еще и на этот смог, город произвел на Джона самое лучшее впечатление. Не то что в прошлый раз.
В прошлый раз Москва ему, мягко говоря, не глянулась. Именно поэтому Кистофф долго не хотел сюда возвращаться. И если бы не дела, которые требовали его личного участия, никогда бы не отважился на эту поездку. Слишком уж неприятные воспоминания были связаны у него с этим городом.
Двадцатисемилетний Джон приехал в Москву на Олимпиаду. В его кармане было удостоверение спортивного комментатора небольшой газеты из Аризоны, симпатизировавшей социалистическим идеям.
Это было его первое серьезное задание. В силу своей молодости он надеялся одним глотком выпить море и одним махом свернуть гору или, по меньшей мере, перехватить коды шифрования для советского атомохода «Акула».
В первый же день своего пребывания в Москве Джон сделал вид, что переусердствовал во время банкета и заперся в своем интуристовском номере, отказавшись от посещения Большого театра.