Слепой. Тост за победу

Воронин Андрей Николаевич

Лезвие блеснуло на солнце, и этот блеск был очень хорошо виден через оптический прицел. Глеб нажал на спусковой крючок, и нож выпал из непослушных пальцев Сени — как раз в тот момент, когда он уже приблизился к груди кока.

Слепой осторожно вышел из укрытия, рискуя получить шальную пулю. В военном деле это называется «дружественный огонь» — когда, не разобравшись, палят по своим. А здесь было сложно разобраться, кто свой, кто чужой.

— Эй, приятель, спокойно! — крикнул он коку, ухватившемуся было за

автомат. — Это свои.

К счастью, тот ему поверил. Во всяком случае, не стал стрелять.

— Агент ФСБ Иван Малкин, — представился Глеб. — С кем имею честь?

— Я из контрразведки Черноморского флота, — ответил Миша. — Мне было дано задание наблюдать за командой. И еще во время плавания я заметил кое-что подозрительное.

Глеб вспомнил, что еще в советские времена у контрразведчиков появилась традиция засылать в такие экипажи своих «казачков» — на всякий случай.

— Я смогу рассказать тебе об этом даже больше, — сказал Слепой. — Но потом.

— Правильно, — согласился кок. — Сейчас надо как можно скорее найти командира.

— Я займусь этим. А ты возвращайся к берегу. Там уже ребята ждут. И учти, что лодка захвачена.

Миша на удивление быстро согласился с правом Слепого командовать. Он кивнул головой и двинул в обратном направлении, держа автомат наготове. Глеб тем временем начал осторожный спуск вниз.

Когда до ровной площадки оставалось не больше трех метров, внизу послышался шорох. Чуткое ухо Глеба уловило щелчок предохранителя.

Не долго думая, Слепой разжал руки и рухнул вниз. Мягкой посадки не получилось, и колено резанула острая боль. Но это было еще далеко не худшим из того, что с ним могло произойти.

За шиворот посыпались осколки горной породы. Пули одна за другой врезались в камень.

Стараясь не обращать внимания на боль в ноге, Слепой разрядил магазин своего карабина, ориентируясь только на звук. Затем нашел укрытие, спрятавшись за огромный камень.

Выстрелы стихли. Глеб услышал слабый стон, раздававшийся из-за кустов неподалеку от источника. Осторожно выглянув, он увидел связанного человека с разбитым в кровь лицом. Он лежал метрах в сорока от Слепого.

«Видимо, это и есть командир, — подумал Глеб. — И он уже попался кому-то из неведомых друзей».

Глеб сразу понял, что ему приготовлена ловушка. Видимо, тот участок хорошо простреливается с позиции, которую занял этот, второй. Его главный, но пока еще анонимный противник.

То есть как только Слепой приблизится к пленнику, чтобы его освободить, он тут же получит пулю.

Сиверов начал прорабатывать другие, альтернативные варианты. Но в этот момент он услышал голос. Кто-то крикнул на ломаном русском:

— Ну что, совиет чекист, выходи, говорить будем!

Слепой проигнорировал этот призыв, показавшийся ему дешевым трюком. Он даже не удосужился отвечать, чтобы не

выдавать свое местоположение.

Но у противника оставался еще один аргумент. Пуля пролетела мимо головы пленника и врезалась в неглубокую почву, подняв столб пыли. Связанный командир аж затрясся, предчувствуя скорую смерть.

— Следующий раз буду стрелять метко, — пригрозил Кистофф.

И Слепой понял, что ему ничего не остается, как только выйти из укрытия. Конечно, это было глупостью. Глеб прекрасно понимал, что таким способом пленника спасти невозможно: сначала убьют одного, а потом и второго.

Но, с другой стороны… он не мог пассивно наблюдать за тем, как пуля врежется в покрасневшую от напряжения лысину.

Слепой подумал, что спасти положение может только лишь словесный контакт с противником. Пусть он придет к выводу, что сохранить жизнь Глебу и этому командиру для него будет выгодно.

Для этого Сиверов с ходу выдумал историю о резерве, который уже прибывает к острову. Рассказывать ее пришлось, уже встав во весь рост и направившись к пленнику.

— Брось винтовка, — нагло перебил его американец. — Сними жилет, отстегни пояс, выверни карман.

Слепому пришлось повиноваться. Все оружие и спецсредства, которые были у него с собой, оказались на земле. И поскольку рассчитывать на них уже не приходилось, Глеб пуще прежнего заработал языком.

— Да кончай ты чепуха жать! — коротко ответил американец, перепутав слова в русской присказке. — Я тебе не верю.

И Глеб понял, что он действительно не верит. Обмануть опытного агента такими байками было практически невозможно. Но тогда оставался только один вопрос: почему Слепой по-прежнему оставался в живых? Ведь уложить его можно было одним лишь выстрелом.

Этого выстрела Глеб ждал каждую секунду. Он знал, что незнакомец не промахнется. Но тот почему-то медлил.

Прихрамывая, Слепой вышел на маленький пятачок — ровную площадку, окружавшую источник. Судя по всему, это было любимое место тусовок местной живности, о чем свидетельствовали хотя бы косточки, оставшиеся от какой-то огромной птицы.

— О, как я рад нашей новой встрече! — воскликнул невидимый пока враг.

Слепой повернул голову, ориентируясь на голос. И в этот миг из расщелины скалы показался уже не первой молодости мужчина.

Его лицо показалось знакомым. Но вспоминать, где и при каких обстоятельствах им приходилось видеться, Слепому не пришлось.

— Помнишь московскую Олимпиаду, а? — спросил Кистофф.

Сиверов кивнул головой. В тот раз ему впервые пришлось арестовывать агента американских спецслужб. Соответственно, этот случай хорошо запомнился.

— Думал, больше не встретимся, да? — улыбнулся Джон.

— Я вижу, ты обрадовался, — ответил Слепой.

— Еще бы! Давно хотел с тобой поквитаться.