Слепящая тьма [СИ]
Шрифт:
Свидетелей в таких делах быть не должно, тем более что он убил не пакистанца, он убил иностранного моряка, итальянца. На борьбу с терроризмом такое не спишешь — значит и свидетелей того, что здесь произошло, быть не должно. Значит, и мне жить оставалось недолго. Но это было уже неважно. Совершенно неважно…
Тихо, неслышно и незаметно для охранявших меня полицейских, я начал отстукивать знакомый ритм метронома пальцем по стене, очищая сознание от посторонних мыслей, и погружаясь в своего рода транс. Оставалось мысленно произнести только кодовое слово — пароль, запускающий программу разрушения…
Прорыв!
Время
Ногой я со всей силы ударил его в пах, почувствовал, как носок буквально проваливается во что-то мягкое — но мне нужен был не он. Сделав шаг вперед, я захватил левой рукой в локтевой захват шею второго полицейского — того, который вместо того, чтобы следить за нами, преданно пожирал глазами своего начальника, и стоял к нам спиной — и резко рванув вверх и на себя…
Полицейский умер мгновенно — но он был мне еще нужен, как защита от пуль. Продолжая держать его локтевым захватом за сломанную шею, правой я выхватил из его поясной кобуры пистолет — Глок 17. Полицейские поднимали автоматы — но по времени они проигрывали, безнадежно проигрывали… Я выстрелил навскидку, не целясь и даже не поднимая руку на уровень плеча — как только пистолет оказался у меня в руке — я довернул кисть и выстрелил. В нормальной ситуации точно стрелять таким способом нельзя — но до целей было три — четыре метра. Да и ситуация была совсем необычная…
Первым погиб офицер, он успел только обернуться. Не привык к тому, что могут выстрелить в ответ — привык к тому, что стреляет только он. И умер — пуля попала ему в голову, кровь, мозг и осколки кости, словно из разбитого арбуза брызнули по сторонам, в лица полицейских из спецотряда.
Второй и третий умерли также мгновенно и страшно — на второго я потратил одну пулю, третий дернулся и пришлось потратить две. Стрелять в корпус было нельзя, на обоих были бронежилеты — оставалось стрелять либо по ногам, либо — в голову. Сбитыми точным ударом шара кеглями они повалились на пол, вдобавок сбив с ног еще одного, помешав двоим стрелять — и подарив мне еще пару секунд…
Четвертый уже поднял автомат, но выстрелить не успел — пятую пулю я всадил ему в предплечье. Дернувшись от боли, он выпустил автомат, и шестая пуля попала точно в переносицу…
Пятый успел — он выстрелил по мне — но попал в мертвого полицейского, которого я держал, прикрываясь им от пуль — бронежилет задержал девятимиллиметровые пистолетные пули, пусть даже и усиленные, их удары я не увидел, а почувствовал. Точнее выстрелить он не успел — седьмой пулей я свалил и его.
Шестой струсил — отбросив автомат, он побежал по коридору к пожарному выходу, что-то крича — восьмая пуля догнала его, ударила в затылок, кровь брызнула на стену…
Развернулся — тот полицейский, которому попало ногой в пах, скрючившись на полу, визжал словно кролик которого режут — выстрелом в голову я добил и его.
Коридор чист!
Не выпуская из рук пистолет, я повернулся и забросил копа со сломанной шеей в тот номер, оттуда меня несколько минут назад вытолкали на пинках. Забросил словно большой мешок с мукой. Следом я втолкнул в номер и Айшу, что-то пронзительно
Несколько секунд — все, что у меня было…
Схватил за шиворот того полицейского, который лежал ближе всего от двери, я потащил его в номер. Попутно вызверился на постояльцев, стоящих у стены — те пребывали в состоянии шока…
— Валите, б… отсюда! — голос был похож на рык тигра, так всегда в боевом трансе. Голос — тоже оружие.
Забросил полицейского в номер — и еле успел уйти сам — в коридоре, на лестнице показалось подкрепление. Выстрелил еще один раз — и бежавший первым полицейский рухнул на своих коллег, на узкой лестнице сбивая их с ног. Не дожидаясь ответного огня, я ушел в номер, рывком захлопнул дверь…
Сброс…
Выход из состояния транса подобен тому, как если вы мчитесь на скорости триста километров в час — и вдруг водитель тормозит резко, "в пол". Врагу не пожелаешь — но и долго находиться в трансе нельзя — может быть инсульт или инфаркт, тем более что мне — не двадцать лет, и не тридцать…
Несколько секунд я тупо опознавал ситуацию, глядя на трясущиеся руки. Из состояния транса меня вывел истошный визг Айши и страшный грохот на улице — будто какой-то великан лупил кувалдой по дому…
Эти ублюдки открыли огонь по дому из крупнокалиберного пулемета! Вот так — ни больше, ни меньше! Прямо в многомиллионном городе по дому из крупнокалиберного пулемета! На облаву они прибыли на Шортлэндах — так назывались английские полицейские броневики, сделанные на базе ЛэндРовер 110 и обшитые противопульной броней. После относительного замирения в Северной Ирландии таких машин у Великобритании осталось великое количество, и она их поставляла буквально за бесценок странам — соратникам по антитеррористической коалиции. Для Афганистана их бронирование никуда не годилось — машина не держала бронебойную пулеметную пулю — а вот для полиции Пакистана они были в самый раз. На каждом Шортлэнде была небольшая, защищенная броней башенка. В Британии там устанавливали водомет, газовый гранатомет и в редких случаях — станковый пулемет. Пакистанцы же на все машины первым делом поставили крупнокалиберные "Браунинг М-2" — оружие, которое не состояло на вооружении в полиции ни в одной развитой стране мира. Там просто опасались, что пуля пятидесятого калибра пробьет стену дома и убьет кого-то невиновного. Полиция Пакистана об этом заботилась в последнюю очередь…
Пулемет с жутким грохотом пробивал стены насквозь, оставляя огромные дыры, на пол летели куски штукатурки. Здание буквально тряслось, мигнуло и погасло освещение — комната погрузилась в полумрак. В коридоре кто-то завыл — пронзительно и жутко. На счастье пулеметчик взял прицел выше, обстреливая коридор — обстрелом он мешал, прежде всего, своим подойти к дверям моего номера…
Лежа на полу, я стащил с одного из убитых полицейских тактический жилет, представлявший собой гибрид бронежилета и разгрузочного жилета, надел его на себя. Благо жилет был американским, последней модели — удобный, надевай как хочешь, хоть лежа, хоть сидя, хоть стоя. Проверил автомат — оказался германским, не пакистанская копия — видимо поставили в качестве помощи, для борьбы с «Талибаном». Совсем хорошо. Подполз ко второму полицейскому, забрал у него второй автомат и столько магазинов, сколько мог растолкать по разгрузке. Снял пояс с наручниками и кобурой, опоясался. Глянул на Айшу — та забилась в угол номера и молча смотрела на меня глазами затравленного зверька…