Слепящая тьма [СИ]
Шрифт:
Пулеметчик продолжал стрелять, пули ложились уже ниже…
— Ты знаешь, где спрятаться?
Она молча кивнула…
— Иди за мной, делай, что я говорю! Ты меня понимаешь?!
Она снова кивнула. Непонятно, кто внушал ей больший ужас — я или полицейские…
С жилета второго полицейского я снял две гранаты — и одну за другой бросил в окно номера, выходящего во двор. Если двор простреливается снайпером — скорее всего меня тут и положат. Но выхода не было — или во двор, или по пулемет. Оставалось надеяться, что пакистанцы не учились проведению спецопераций у наших или у англичан…
За окном тяжко ухнуло — дважды, раз за разом — зазвенели стекла, ударная волна вбила осколки
Пан — или пропал…
Я выпрыгнул в разбитое окно — выпрыгнул чисто, не порезавшись и ни за что не зацепившись, как на полигоне. Через долю секунды я уже приземлился посредине грязного, заплеванного, иссеченного осколками двора, ушел в перекат, чтобы погасить энергию удара и сбить прицел снайпера…
Но снайпера не было. Двор выходил на какой-то проулок, у самого проулка, у стены корчился полицейский. Осколками ему иссекло все лицо и выбило глаза — сейчас он пытался подняться, бессмысленно хватаясь руками за стену. Больше всего он был похож на персонаж фильма ужасов…
Второй полицейский неподвижно делал на животе рядом с первым…
Переведя пистолет-пулемет на короткие очереди — в немецком оружии была такая возможность — я дважды выстрелил на добивание — и обе пули попали в голову, буквально выбив её содержимое на грязную стену. Второй короткой очередью я добил лежащего на животе полицейского — хоть он не двигался и вообще выглядел мертвым, сюрпризы мне были не нужны. В любом нормальном армейском спецотряде учат — противник считается обезвреженным лишь после того, как ты лично выстрелил ему в голову. Получить пулю в спину от «ожившего» врага — удовольствия мало…
— Прыгай! — я повернулся к окну, посмотрел на Айшу, теряя драгоценные секунды на отрыв от погони. Но бросить ее здесь я не мог, и не потому что мне был нужен проводник. Если она попадет в руки полицейских — то, разъяренные гибелью своих, они будут ее пытать, а потом убьют — в этом я был твердо уверен.
Айша решилась, прыгнула — неловко, зацепившись своим одеянием за осколки и даже кажется, порезавшись — но прыгнула — и я поймал ее в воздухе, поставил на землю…
— Беги за мной!
Двор выходил на переулок, а тот, в свою очередь, должен был вывести на какую то улицу. Чертов переулок — все равно, что тир, пока мы будем продвигаться по нему, нас можно будет срезать одной автоматной очередью. Но и другого пути отсюда не было.
Выскочил в переулок, метнулся влево — если идти вправо, то было немного ближе — но там полицейские на бронемашинах. Интересно, они уже прочухали, что происходит или нет? На ходу отстегнул газовую гранату, зубами выдернул чеку, бросил себе за спину. Айша не отставала…
Выскочил из переулка — передо мной была широкая, запруженная транспортом улица — и в десяти метрах от меня резко затормозил пикап «Мицубиси» в бело-синей полицейской расцветке. Видимо, прибывало подкрепление — для полицейских я стал такой же неожиданностью, как и они для меня — водитель просто нажал на тормоз, и машина встала как вкопанная. Стрелять прямо из салона, через стекла по мне они не решились, кто же будет портить казенное имущество — а только это и могло их спасти…
Бах-бах! Бах-бах! Бах-бах!
Три быстрых флэша [40] по силуэтам в кабине — словно в тире, по мишеням. Пистолет-пулемет в руках почти не дергается, работает почти без отдачи, посылая пули туда, куда я и хочу. На лобовом стеле почти мгновенно появляются шесть окаймленных трещинами отверстий — и один за другим полицейские погибают,
40
На слэнге стрелков так называется стрельба по два выстрела в максимально быстром темпе по одной и той же цели.
Со всех сторон слышатся крики, торговцы падают на землю, прохожие истерически кричат — но мне не дол того. В пару прыжков я достигаю машины, открываю водительскую дверь, вытаскиваю с водительского сидения водителя. Одна из пуль попала ему в шею, кровь хлещет как из недорезанного кабана, мне прямо на руки. Кровью залит и руль и пол. Тихо бухтит двигатель.
— Садись! Давай, садись…
Айша в мгновение ока оказывается у машины. Американка ее возраста уже билась бы в истерике — но здесь не Америка. Открыв дверь, она с недетской силой выбрасывает с заднего сидения оплывающего кровью полицейского и забирается туда сама. Третьего полицейского, сидевшего на переднем пассажирском сидении, выбрасывать некогда — он что-то еще хрипит, но уже не опасен. Сзади хлопает дверь, в переулке начинают стрелять. Несколькими секундами раньше эти пули попали бы нам аккурат в спину…
— Держись!
Жму на газ изо всех сил, залитый кровью руль скользит в руках, в кабине воняет бойней, на языке какой-то металлический привкус — привкус пролитой крови. Ударив какую-то малолитражку, наш пикап вырывается на свободу. Со всех сторон — крики, разноголосый вой клаксонов, в задний борт пикапа ударяются пули — словно молотком по железу. Одна из пуль вдребезги разбивает заднее стекло…
— Куда теперь?
— Вперед, дальше вправо!
Слегка освоившись с ведением пикапа, обращаю внимание на коробку с кнопками, торчащую между передними сидениями, начинаю нажимать все подряд. С третьей попытки мне удается включить сирену и мигалку — поток машин расступается перед синими сполохами и заунывным воем…
— Посмотри — нас преследуют?
— Что?
— За нами кто-нибудь едет?
— Нет! — через секунду…
И то хорошо…
— Куда дальше?
— Сейчас направо!
По встречной полосе несется такой же пикап, заметив нас резко тормозит, едва не встает поперек дороги. В кузове за дугу безопасности держится полицейский — стрелок, сволочь — может даже с пулеметом. Серьезно за нас взялись. Изо всех сил держа руль левой рукой, правую высовываю в окно и начинаю стрелять в стремительно надвигающуюся машину — переключать на автоматический огонь времени нет, поэтому стреляю по два выстрела в максимально быстром темпе. Раза с третьего полицейский в кузове, взмахнув руками, вылетает через борт на дорогу. Прежде чем пронестись мимо, успеваю выстрелить пару раз по моторному отсеку…
Только бы не вертолет. Успеют поднять вертолет, привяжется вертушка — кранты, не уйдем…
— Вправо! Вправо давай!
Где она так выучила английский?
Машину заносит, кузовом она бьется обо что-то — но выправляется. Снова газ…
— Тормози! Вон туда заезжай!
Закладываю еще один вираж, машина бьется сначала левым бортом, потом правым — но все-таки заезжает в указанный переулок. Скрип тормозов…
— Пошли! — Айша выскакивает из машины. С удивлением замечаю у нее в руках автомат — пакистанский вариант АКС-74, которым здесь вооружена часть армии и полиции. Видимо, правду говорят про афганцев, что они рождаются с оружием в руках. Но ничего не говорю, может и в самом деле пригодится…