Слепые отражения
Шрифт:
– Нам пора, – монотонно шепнул Вадим и проследовал за другом. Алиса без слов прошла следом. – Уходим.
Вадим выхватил мобильник из кармана куртки, открыл на экране виртуальную клавиатуру, быстро уверенно начал тыкать пальцами, набирая номер, нужный для того самого «Уходим».
– Кому звонишь, Вадим Андреевич? – интересовался Арадный.
– Такси вызываю, – буркнул Вадим, не поднимая глаз на нового знакомого. Последняя цифра нажата. Телефон к уху поднёс.
– Нет! – взбудоражено прошипел Антон, перехватил руку Вадима выше запястья, рывком
Телефон Вадима гулко ухнулся спиной о пол, а с лица его, сквозь защитное стекло, вверх понеслось чужим свистящим голосом нетерпеливое: «Слушаю. Я вас слушаю». Тишина. Не выслушали.
Вадим надменно прищурился и скривил губы в злой усмешке. Не сводя взгляда с Антона, поднял мобильный – целый. Хотел набросать новому знакомому в лицо едких претензий, но тот опередил, значимо надавил:
– Отсюда нельзя! Вас отследят по твоему звонку, по поездке в такси! Найдут ведь, включи голову, Вадим Андреевич! Тогда неизвестно, чем всё это закончится для всех нас.
– Нам нужно в школу! – сквозь зубы процедил Вадим, накипая изнутри. Чужой дом, чужие люди, чужие прикосновения, духота и замкнутость пространства вызывали у него крепкий приступ отвращения. Ещё немного и его просто стошнит. Ему срочно нужно на воздух. – Сейчас, прямо сейчас. Кирилла ищут больше суток! Фрей должен всё знать!
– Мы с дочерью нашли его вчера. У парня сильное переохлаждение и обезвоживание. Грязный весь был, мокрый насквозь. Он не мог нормально видеть, ориентироваться и просто дышать, – Арадный говорил напряжённо и чётко, не отрывая взгляд от собеседника.
Жёсткая манерность в монологе от Антона напомнила отца. В человеке напротив Вадим чувствовал непреклонность, не пробиться к такому со своим мнением, не доказать, но он и не собирался. Зябко повёл плечами, собрался с мыслями, вознамерился возразить, но Антон Александрович решительно надавил:
– Если сейчас станет известно, что Кирилл жив и место его нахождения, поверь, Вадим Андреевич, тот, кто запланировал избавиться от тебя, своё дело закончит быстро и тихо.
– Что вы такое говорите?! – разозлился Вадим. Он ничего не понимал. – Предлагаете мне ничего не говорить полиции и Фрею?! Вы в своём уме?! Знаете, что вам будет за подобное?! Я знаю! Я точно знаю, как поступят со мной! Я скрывать ничего не собираюсь! И причём здесь я?!
– Не скрывай, – спокойно продолжил Антон.
– Почему вы о местонахождении Кирилла не сообщили?! Почему он у вас, а не в больнице, если ему и в самом деле было так плохо, как вы говорите?! Что вы скрываете?! – недоумевал Вадим.
Клокотало внутри него ядовитое раздражение, бурлило, булькало. На что именно намекает этот незнакомый человек, к чему подбивает и для чего? Вадим непросто прищурился, с вызовом добавил:
– Может, это вы Кирилла так уделали?! Нет или всё же да?! А после испугались и к себе забрали, чтоб никто ничего не узнал. Может, он вашу дочь обидел? Да, мало ли что! Почему в полицию не обратились, если не ваших рук дело?! Отвечайте!
– Я и есть полиция, Вадим Андреевич, –
– Что такое осколки?! – негодующе выпалил Вадим.
Антон затаился:
– Не в моей компетенции разглашать информацию про осколки. Отец твой в них спец был. Спроси у Фрея. Тебе он всё расскажет.
– Я спрошу, – едко отозвался Вадим, – не сомневайтесь! И за Кириллом вернусь. Завтра.
– Возвращайся, – согласился Арадный, и тут же поменял настроение разговора, значимо добавил: – И, важное, для тебя лично, Вадим Андреевич. Кириллу больше ничего не угрожает, это точно. Уверен, он был только приманкой, чтобы проверить тебя на общение с отражениями.
– Это лишь ваши домыслы, Антон Александрович, – нетерпеливо отмахнулся Вадим, не желая больше ничего слушать. – И это полный бред.
– Возможно, но, Вадим, согласись, странно всё и, словно, грамотно продумано: Кирилла оставили в самом центре города, где много, очень много отражающих поверхностей. Знали, что далеко уйти не сможет. Предполагали, возможно, незаметно помогали и направляли идти в нужном направлении. Вымотали парня, проморозили насквозь, но не убили и не собирались. Время подгадали, когда с работы возвращаюсь, чтоб нашёл его именно я. И я нашёл, и ты нашёл.
– А что, если приманка именно я?! – напряжённо вглядываясь в собеседника, недоверчиво протянул Вадим. – А вы… вы в счёт моей жизни пытаетесь кого-то поймать?! Я ведь прав, так?! Уверен, что прав! А моё мнение спросить не хотели для начала: хочу я подставляться или не хочу?!
– Работа на опережение, Вадим Андреевич, – противопоставил Антон. – Хитрый ход. Не подставишься.
– Хитрый здесь вы, Антон, – насторожился Вадим. Про хитрый ход он уже однажды слышал. Тогда не успел проверить правдивость теории, а сейчас не торопился.
Он на улицу в ноябрь хотел, а его незаметно втягивали в операцию спецслужб. На отражения сейчас сильно похоже было, когда и сам не замечаешь и не осознаёшь, что внутри уже. Наседают на тебя отражения, давят, требуют платить собой, не позволяют выбраться обратно. Вот только из отражений друзья выйти помогают, если Вадим сам не справляется, а из «Хитрый ход», кто поможет?
– Говорю же, сыщик, как отец, – продолжал наступать Антон. Обрабатывал он Вадима, опережал. – Не зря для службы тебя готовят, Вадим Андреевич. Всё сделаю, чтоб после окончания обучения, ты ко мне в отдел пришёл. Думаю, сработаемся, уверен.
– Я будущий юрист, – догонял собеседника Вадим, смело отбивался от чужих наставлений, отряхивался, не поддавался убеждениям. – Служить не собираюсь, Антон Александрович.
– Увидим после, Вадим Андреевич, – не огорчился Антон. Весомо добавил: – И, важное, Вадим Андреевич, закончи сегодня там же, где начал.