Слева молот, справа серп

Шахназаров Михаил

– У меня дурное предчувствие, Ромка. А предчувствия меня редко обманывают. Этот жонглер тарелками нам всю жизнь поломает.

– Хватит ныть. Максимум – схлопочем по выговору. Да и Матвеич у нас не без чувства юмора. Позлится, наорет, а в душе ему все равно смешно будет. Нужно

на время немного сбавить обороты с водочкой и показаться ему сознательными парнями, вставшими на путь исправления. Выдадим несколько хороших репортажей. А еще можно взять шефство.

– Над кем?

– Например, над какой-нибудь страдающей паркинсоном бабушкой. Или над хулиганистым мальчиком, у которого родители алкаши. А лучше над сбившейся с пути гулящей девушкой.

– Забавно. Алкаши возьмут шефство над отпрыском алкашей… Я Свете уже поклялся. Встал на колени и дал клятву. Сказал, что сразу, может, и не брошу, но дозы уменьшу значительно.

– Звучит как обещание наркомана. Дозы… Значительно уменьшишь дозы и помрешь со скуки. А потом и я в ящик сыграю. Я буду не в силах видеть картину мучений моего друга. Конечно, пить нужно меньше. А на время, может, и вообще стоит завязать. Но как снимать напряжение?

– Культурным досугом, – предложил Андрей.

– Хорошо. Допустим, можно поехать в Межапарк. С фальшивыми улыбками посмотреть на дурно пахнущих животных, покормить конфетками обезьянок. На катамаранах можно покататься. Но в Межапарке, даже сейчас, пивом разве что в сортирах и комнате кривых зеркал не торгуют. Да и надоест каждые выходные туда таскаться. Есть вариант с Юрмалой. Но это вообще гнездо разврата. На запах сосен и самцов слетаются шалавы со всего Союза. Я тут недавно подсчитал.

Из детей разных народов у меня не было только казашки, таджички и азербайджанки. Даже с туркменкой посоревновался в выносливости. И все благодаря всесоюзной здравнице. В театре тоже буфет. Даже два. Идти трезвым на хоккей – преступление.

– Рома, если так рассуждать, то лучше вообще умотать на хутор. Но там ты начнешь гнать самогон. А ведь можно самолетики клеить и раскрашивать, как это делал Соломатин. На курсы какие записаться. Или марки начать собирать.

– Марки в этой стране собирают три категории людей. Идиоты, подпольные миллионеры и коллекционеры. Первые покупают то, что в цене только падает. Профили Володи лысого, серии из жизни фауны и флоры, серии с космонавтами и велосипедистами. Вторые старательно увеличивают капитал. Третью категорию к здоровым людям не отнесешь. Будут голодать, но дорожить коллекцией ценой в яйцо Фаберже. Мы с тобой не идиоты, Андрюша. И богаты мы разве что духовно.

– Рома, пойду я позвоню в редакцию. Неспокойно мне как-то. Нужно обстановку узнать.

Вернулся Андрей расстроенным. Походил он в такие моменты на понурую дворнягу. Попросил официанта принести двести граммов водки и бутерброды.

– Шнапсте сидит в редакции. Уже полчаса изливает душу в кабинете Февральского. Зоя раз пять у меня спросила, что мы натворили. Кое-что ей подслушать удалось через дверь. Халдей сумму назвал. А еще говорит, что у него аллергическая реакция на жизнь, лиловая жопа, половое бессилие и желание уйти в мир иной с кирпичом на шее.

Конец ознакомительного фрагмента.