Слеза Ночи

Новохатская Наталия

– Господи, да как она смеет меня винить! – вскричала Майя Петровна. – Не было никакого дела, она сама виновата больше всех, можете спросить кого угодно…

– А кого бы? – как-то заискивающе спросила тетка Ира. – Кто бы вместе с вами мог убедить Леву, что не было никакой драмы? Понимаете в его возрасте…

– Да, мы с вами друг друга понимаем, дети они, – начала Майя Петровна, но потом додумалась. – Знаете, не надо волноваться! Я сама поговорю с Левой, а потом тут неподалеку живет один очень умный человек, если я попрошу, он примет Леву и все ему подробно

расскажет. Я могла бы поискать координаты, пусть Лева приходит.

– Извините, а кто это? – с сомнением спросила тетка Ира.

– Илья Бакунин, бывший телекомментатор, человек вполне достойный доверия, он тогда мне очень помог…

– (Есть! Попала! – приглушенно воскликнул Лева и вскинул оба кулака вверх в футбольном жесте.)

Люма в ответ покрутила пальцем у виска, выражая немое неодобрение и непонимание обоим собеседникам.

– А что, он разве жив еще? – спросила тетка Ира, имитируя слабый интерес, но не забывая чужих интонаций.

– Живее всех живых, – мило пошутила Майя Петровна. – На днях видела его в парке, делал пробежку рысцой, в его-то годы! Его сын у нас учился, они жили в доме с изразцами, как тогдашняя элита, потом вроде переехали в «царское село», но и это рядышком. Кстати, в той истории сын Бакунина сыграл странную роль, многие думали, что папаша не зря волновался…

– Майя Петровна, может не стоит Леве вообще этого знать? Бог с ним, пусть думает, что хочет, а вы его вообще не пускайте, скажитесь нездоровой, он чуткий мальчик, настаивать не станет, – дала задний ход лже-мамаша.

– Вы совершенно правы, грязная история была, до сих пор ничего не ясно. И между нами говоря, старший Бакунин, он известный, но опасный человек, у него связи, – подхватила Майя Петровна. – Я поставлю телефон на автоответчик, наговорю сообщение, что уехала на дачу. Но вы уж проследите, голубушка, чтобы Лева держался подальше. И вообще девица эта, с которой… Она вроде неплохая, однако типичный тихий омут, и родные у нее, знаете ли…

– Благодарю за совет, извините за беспокойство, – вежливо, но непреклонно раскланялась тетка Ира.

– И вам спасибо, что позвонили, – в голосе Май-Петровны вновь вскинулись колокольчики, и тут линия разъединилась.

– Ну и гадина! – с чувством высказалась Люма. – Этические нормы, блин, христианства, современные формы гуманизма, вот ей!

И Люма от наплыва чувств продемонстрировала средний палец в заморском неприличном жесте.

– А то! – согласился Лева. – Но перед тетушкой снимаю фуражку, как она ее сделала, просто улет! Куда нам!

– А я не поняла, зачем она это придумала, – честно созналась Люма. – Только тебя подставила.

– Она Бакуниных искала и нашла! Под моим псевдонимом! – неизвестно чему радовался Лева. – Интересно, она моей мамашкой решила притвориться загодя, либо сообразила на месте, когда я про телефонные розыгрыши ляпнул?

– А какая разница? – все еще не врубалась Люма.

– Большая! В скорости соображения у твоей болящей престарелой тетушки, – пояснил Лева. – Если она так сориентировалась на местности, то в ней

скрыты очень неплохие возможности, но и в другом случае она вполне годится в дело. С ней можно искать пропавшие бриллианты, но смотреть надо в оба!

– Ну, а если Мая Плита решит твоей маме зачем-то обратно отзвонить, что тогда будет? – спросила Люма.

– Страшно подумать, что будет, – честно признал Лева. – Мамашка сравняет меня с землей по всей строгости закона. Или еще того хуже, будет плакать и укорять, что я не сдержал слова.

Тут телефон отрывисто зазвякал, это значило, что у тетки опять набирается номер. Нелегальные слушатели опять насторожились, но звяканье получилось продолжительным, видно, тетка Ира пробовала дозвониться в разные места.

– Могла бы я оставить сообщение для Алены Ивановны Бойцовой? – произнесла тетка Ира, прозвонившись. – Передайте ей, пожалуйста, что звонили от Черных и просили передать, что с Ириной Семеновной очень нехорошо. Поэтому они считают, что присутствие Алены Ивановны крайне нежелательно. Нет, именно НЕ-желательно, поняли девушка? Подчеркните НЕ! Иначе они, то есть Черных, будут принимать меры. Записали? Спасибо, передайте скорее по назначению.

Не успели слушатели переварить последнее сообщение, как проявился не телефонный, а натуральный звонок из теткиной комнаты.

– Выходим через четверть часа, налей воды мне в бутылку, – скомандовала тетка Ира, когда Люма явилась на зов. – На, бери словарь и неси своему очкарику, это за вчера и за сегодня. А тебе ничего не полагается, извини!

– А мне ничего и не надо, – сказала Люма, послушно забирая увесистый словарь в двух томах.

– Это хорошо, знаешь свое место, – одобрила тетка Ира.

"Придушить бы тебя на твоем месте, но руки заняты! И во-вторых, жалко, все же сестра по разуму," – мысленно продолжила разговор Люма, но вслух ничего говорить не стала, выдержка являлась предметом ее скромной гордости.

Через двадцать минут процессия с креслом выехала из дверей квартиры и, благополучно миновав все узкие места, приземлилась на дорожку у подъезда. Тетка Ира держала в руках обе план-карты, а Лева вез кресло солидно и торжественно, у Люмы так никогда не получалось.

– Командуйте парадом, Ирина Семеновна, – Лева запросил инструкций, едва они выехали со двора.

Ирина Семеновна, посовещавшись с картой, вдруг резко обернулась назад и сделала неуместное замечание.

– Вы, что, с ума посходили? – зашипела она. – Без штанов оба, да вас в милицию заберут, и меня с вами!

– Теперь в шортах летом ходят и здесь, как в Нью-Йорке, – солидно пояснил Лева. – Не волнуйтесь.

– Я с вами никуда так не поеду, – продолжала вздорно упрямиться тетка Ира. – Мне стыдно!

– Стыд не дым, глаза не выест, – к месту вспомнила Люма народное присловье.

– Ирина Семеновна, прошу дать направление, – напомнил Лев. – Я на работе, а форму одежды никто не оговаривал.

– Пускай она переоденется, – у тетки заколодило.

– А шнурки не надо погладить? – не удержалась Люма.