Слеза океана

Кистяева Марина

Зато у них теперь всегда был хлеб, сахар, чай и сало.

Ирину не всегда отправляли из комнаты. Наступила зима, ударили морозы. Катя ширмой перегородила комнату, выделив девочке небольшой уголок.

– Сиди здесь тихо, – однажды сказала мама. – И не высовывайся, чтобы ты не услышала. Поняла меня?

– Да, мама.

Первые вечера Ирина послушно сидела в своём уголке, настороженно прислушиваясь к тем звукам, что доносились из-за перегородки. Смех, разговоры, приглушенный хохот – это она могла понять. Затем смех переходил в мужское сопение и мамины

стоны.

Однажды мама так сильно застонала, почти закричала, что Ирина испугалась и выбежала из своего убежища. Девочка застыла посреди комнаты, когда увидела непонятную картину. Мама лежала на кровати с широко раскинутыми ногами, а между ними находился совершенно голый мужчина, и его ягодицы ритмично сжимались. Первым желанием Ирины было подбежать к мужчине и помочь маме избавиться от него. Она так и собиралась сделать, когда Катерина подалась вперед, обхватила своими ногами ягодицы мужчины, вся прильнула к нему, на какое-то мгновение её глаза приоткрылись, и она увидела, что за ними наблюдает дочь. Её маленькая одиннадцатилетняя дочь.

И Катя сделала единственный правильный, как она думала, на тот момент поступок: она махнула рукой, прогоняя Ирину, веля ей снова уйти за ширму.

Больше Ирина никогда не выходила, если у них в квартире были чужие дяди.

Она заметила, что у мамы испортились отношения с соседями. Те больше не приходили к ним в гости, а когда они с мамой проходили мимо, или были на кухне, то делали вид, что их нет, что они пустое место.

Как-то раз Ирина зашла на кухню за водой, там находились тетя Глаша и ещё одна незнакомая женщина. Они громко, не стесняясь в выражениях, обсуждали Катерину.

Незнакомая женщина первой заметила молчаливую Ирину и толкнула локтем тетю Глашу.

– Тише ты, – прошипела она и мотнула головой в сторону девочки.

– А почему я должна молчать? – тетя Глаша вызывающе посмотрела на ребенка поросячьими глазками и подбоченилась. – Пусть знает, чем занимается её мать! Пусть знает, что она дочь проститутки! Что её мать продает своё тело!

– Вы врете, вы всё врете! – зло выкрикнула Ирина, в глазах защипали слезы. Почему эти женщины говорят о маме гадости? Она им ничего плохого не сделала!

На шум и крик прибежала Катерина. Окинув быстрым взглядом полупьяных соседок, она прижала к себе Ирину.

– Что здесь происходит?

– Да вот думаем, что с тобой делать! – Глаша не желала успокаиваться. Она не потерпит рядом с собой шлюху! – Решаем, куда нам, честным женщинам, обращаться в поисках защиты! Развела здесь бордашный дом! Но ничего, мы найдем на тебя управу!

Катя покачала головой и увела Ирину в комнату.

А на следующую ночь к ним пришел отец Толи, Окошев Геннадий. И остался на ночь.

Больше тетя Глаша ничего не говорила.

Глава 2

Матери дома не было, она ещё не вернулась из института. На швейной фабрике Катерина не работала со времен войны, товарки не потерпели рядом с собой женщину, которая не стеснялась приводить в свой дом чужих мужчин, возможно,

их мужей, сыновей. Поэтому Кате пришлось уйти. Один из любовников походатайствовал перед высшим начальством, и Екатерину приняли работать секретарем в мединститут. Та работой была довольна. Она предлагала Ирине поступать в институт, но дочь категорически отказалась. Она не могла переносить вида и запаха крови. Её сразу же тошнило. Возможно, какое-то время спустя она и подумает о поступление в институт, но не сейчас.

Ирина приготовила ужин и прибралась в комнате. Дождалась матери. Катя вернулась с работы уставшей и недовольной, но на расспросы дочери отвечала молчанием. Хотя Ирина и стала взрослой девушкой, Катя по-прежнему старалась отгораживать её от жестокой реальности жизни.

Сегодня у них целый день по институту шныряли офицеры МВД. После войны НКВД реорганизовали и переименовали в МВД, но суть рода деятельности изменилась мало. Люди по-прежнему боялись черных машин-«воронок», и неулыбчивых офицеров, которых приходили в квартиры соседей и знакомых ночью, после чего люди бесследно исчезали. В институте были арестованы два профессора-химика, которые трудились в научных лабораториях. При воспоминании у Кати до сих пор мурашки по коже бегали.

Поэтому Ирина никак не могла понять, почему сегодня мама не желала её отпускать в кино с Олегом Каштановым. Они ещё на прошлой неделе договорились сходить в кино, и Ирина с нетерпением ждала вечера.

– Я бы хотела, чтобы ты сегодня осталась дома, – упрямо твердила Катя.

А Ирина, принарядившись в новенькое ситцевое платье, не желала слушать мать.

– Но почему, мам? Мы договорились с Олегом! Или тебе Олег перестал нравиться? Хороший парень, ты же всегда говорила….

Катя покачала головой. Ну, как, скажите на милость, как объяснить дочери, что сегодня у неё на душе кошки скребут, что плохие предчувствия не оставляют её?

– Да, хороший, – согласилась Катерина и внезапно сдалась. – Ладно, иди, только не долго.

– Конечно, конечно, мамочка, – Ирина в порыве радости обняла мать и упорхнула из комнаты.

Олег ждал её у подъезда. И Ирина ещё раз подумала, что ей повезло. Да, с Олегом она может быть спокойна за своё будущее.

Фильм оказался не интересным, но уходить с половина сеанса они постеснялись, и остаток вечера тихо проболтали. Ирина поделилась радостной новостью, что её приняли работать нянечкой в детский садик, а Олег пожаловался на несговорчивого мастера.

Домой они возвращались около десяти вечера, сумерки только-только начинали опускаться на город. Погода стояла чудесная, вечер был теплый, спала дневная жара. Расставаться не хотелось, но Ирина знала, что мама ждет её, не спит. А утром той на работу.

Они, робко держась за руки, подходили к общежитию, когда Олег, волнуясь, сказал:

– Иришка, я бы хотел с тобой поговорить.

Она сразу уловила изменения в его голосе.

– По-моему, мы с тобой болтаем целый вечер.

– Да, ну тебя! Я серьезно, а тебе всё хи-хи да ха-ха! Нам надо поговорить.