Слеза Рода
Шрифт:
— Макс, вы бы делали то, что собирались, — посоветовал мне Разумовский, подойдя поближе. — Не знаю, что именно, но лучше не тянуть.
— Почему? — У меня почему-то прошел холодок по спине.
— Я лично всегда так поступаю, — пояснил Даня. — Сначала дело, а потом разговоры и удовольствие от того, что ты кого-то опять нахлобучил. Так больше шансов, что ты с пустыми руками не уйдешь.
— Вот он, — в голосе Баженова я не услышал ноток торжества, он просто фиксировал конкретный факт, — вы велели, я вам его показываю.
— Н-да. — Голос, раздавшийся в помещении, разумеется, оказался
— Так получилось, — почти прошептал Стрелецкий, — но я не жалею.
— Жалеешь, — возразил Карл Августович. — Невероятно жалеешь. И люто боишься того, что придет, когда проклятие дожрет твое тело. Безвременья и безверья, где твоя душа станет корчиться в вечных муках. И да, бойся. Так и случится. Я знаю, я такое уже видел.
— Не знаю, кто там, в смартфоне, но его я почему-то боюсь еще сильнее, чем вас всех, вместе взятых, — прошептал мне Даня, которого била крупная дрожь. — Очень страшно. А тебе?
— Спать хочу, — признался я. — Устал очень.
— Прощай, воспитанник, — тем временем подытожил свои речи Шлюндт. — Слава, я доволен. Забери то, что должно, заканчивай остальные дела и вылетай ко мне. Борт тебя ждет.
Мне очень не понравилась фраза насчет завершения остальных дел, я ощутил в ней смутную опасность, но додумать эту мысль до конца не успел, ибо в этот самый миг две пули ударили в спину Баженова, толкнув его вперед, в разбитое невесть в каком году окно.
Глава 18
Выпасть Слава на улицу не выпал, нижняя часть его безжизненного тела осталась в помещении, а вот верхняя в каком-то смысле здание покинула, перевесившись через подоконник.
— Я не виноват, так получилось, — протараторил Даня, бросаясь на пол.
Эти слова, по сути, он адресовал моей спине, поскольку я мигом оценил ситуацию и кинулся в спасительную темноту коридора, осознав, что промедление смерти подобно. Хвала небесам, что изначально выбрал позицию на самой грани света и тьмы, а не встал рядом с Баженовым. Если бы не это, лежать бы мне сейчас мертвым тельцем рядом с булькающе хохочущим Стрелецким, прекрасно понявшим, что происходит, и, несомненно, получающим от созерцаемого действа немалое наслаждение. Разумеется, он осознавал, что сюда пожаловала не только наша, но и его смерть, но возможность разделить ее с нами, теми, кого он от всей души ненавидел, моего бывшего спутника вполне устраивала.
Пуля вышибла кирпичную крошку над головой, я моментально издал нутряной крик, недвусмысленно говорящий о том, что выстрел
Само собой, что новый участник развернувшегося здесь действа непременно пожелает проверить свою меткость и для верности прострелит мне голову, но вряд ли это случится прямо сейчас. Уверен, прежде он займется тем же, чем и мы, а именно выжмет из Аркаши артефакт, ради которого наша дружная, но стремительно редеющая компания тут и собралась. Я бы и сам, скорее всего, поступил так же, если бы, как Голем, не боялся обычных пуль. Вот в противном случае — да, сначала следует проверить, что противник мертв, а уже после все остальное.
— Откуда они тут? — проревел верзила, взмахнув рукой, в которой был зажат пистолет. — А?
Силуэт его мне был прекрасно виден, как и случается, когда ты смотришь из темноты на тех, кто находится рядом с источником света. В принципе, я бы прямо сейчас мог всадить в него пару пуль, но делать этого не стал. Зачем спешить? Пусть он доведет до ума то, что мы не успели, а именно отберет у Стрелецкого слезу, после же проверим, окажут ли пули из небесного железа, вернее, небесной меди, на этого амбала столь же эффективное воздействие, как на вурдалаков.
— Так получилось, — в очередной раз, невесть какой за эту ночь, начал оправдываться Даня. — Прихватили у дома, пригрозили смертью, пришлось их сюда везти. Да ладно смерть, пытать хотели! Я очень боли боюсь.
— Не боли надо бояться, а меня! — назидательно рыкнул наемник. — Штраф двадцать пять процентов от оговоренной суммы. Половину бы отобрал, но за Чарушина тебе скидку сделаю. Давно убить хотел, задолжал он мне.
— Штраф так штраф, — с облегчением произнес Разумовский. — Справедливо.
— Иди проверь, жив Максимка или нет, — велел ему Голем, — а я пока вот с этим пообщаюсь.
Даня поднялся с пола, отряхнулся и опасливо засеменил в мою сторону.
— Не хочу, — чуть насмешливо отозвался Аркаша. — Хотя ты мне и симпатичнее тех двух, которых пристрелил. Просто ты тоже урод вроде меня теперешнего, а нам таким надо держаться вместе. Но все равно — не хочу. И ничего ты со мной не сделаешь, хуже, чем есть, не станет.
— Уверен? — процедил верзила, коротким отточенным движением вынул из поясных ножен приличных размеров клинок и вогнал его в ногу Стрелецкого.
Тем временем Даня дошаркал до меня, осветил фонариком, встроенным в смартфон, и, само собой, сразу все понял. Глаза его расширились, и он было уже собрался крикнуть что-то вроде «Макс живой» или «ты не попал», но делать этого не стал, поскольку заметил, что я перевел ствол пистолета с силуэта Голема на его лоб. И еще — какое же страдальческое выражение приняло в этот миг его лицо! Уж на что я человек черствый и неотзывчивый, но и то мне его чуть-чуть жалко стало. Да и есть отчего — бедолаге Дане уже в какой раз за эту ночь приходится делать сложный моральный выбор на тему «кого выгоднее предать в данный момент». Кто-то скажет — ерунда, а на самом деле подобное не шутки. Ошибешься, поставишь не того — и все, тебе не жить. Поди определись за долю секунды!