Слеза святой Женевьевы
Шрифт:
– Если женщине безразличен мужчина, – заметила Зина, – она не плюется злобой и не желает отомстить. Не избегает встреч и смело признается в том, что счастлива. Ты же крутишь хвостом, как побитая сучка, одновременно пытаясь и укусить, и приласкать. Нравится испытывать душевную агонию – вперед! Продолжай вести себя как идиотка! Но если вспомнишь о том, кто ты есть на самом деле, все станет на свои места.
– И кто я, по-твоему? – От обиды голос Полины был тихим и хриплым.
– Ты – мадам Матуа, – спокойно ответила Зина. – Женщина, которая не боится трудностей и не знает сомнений. Перед ней склонится любой,
– Звучит пафосно.
– Разумеется. Вся твоя жизнь – сплошной пафос и безумие. Но это же Спарта-а-а! [8] – неожиданно выкрикнула Зина, вспомнив фразу из своего любимого фильма. – Мы не умеем жить иначе. Только с пафосом!
– Что случилось?! – В кабинет с беспокойством начали заглядывать сотрудники офиса, но больше всех разволновался Вася Еж, замерший на пороге с длинной линейкой в руке и с выражением яростного защитника отечества в глазах.
– Исчезни, эльф доморощенный, – в эмоциональном запале приказала Зина, презрительно оглядев его субтильную фигуру. – Иначе орки [9] сожрут тебя, не задумываясь.
8
Восклицание царя Леонида из экранизации комикса «300 спартанцев» Фрэнка Миллера, после которого он пинком сбрасывает персидского посла в бездонный колодец.
9
Вымышленный вид существ в произведениях жанра фэнтези. Злобные, кровожадные, воинственные. В древнеримской мифологии Орк (Orcus) – одно из имен Аида, бога преисподней.
– Похоже, Зине пришлось постараться, чтобы ты согласилась на встречу, – сказал Литвин, поцеловав Полину в щеку. – Рад тебя видеть.
– И я, – солгала Полина.
Она внимательно посмотрела на него, желая увидеть в лице признаки страданий, темные круги под глазами, из-за того что он не спал по ночам, думая о ней, морщинки на лбу, бледную кожу. Но нет! Литвин поражал свежестью, ухоженностью и выглядел вполне счастливым.
– Что ты хотел от меня? – спросила Полина, нахмурившись, потому что ее ожидания не совпали с реальностью.
– Не груби. Выпьем кофе?
– Можно и здесь поговорить, – Полина обвела взглядом парк, где они встретились. – Не будем затягивать.
– Затягивать с чем? – жестко поинтересовался Литвин и грубо схватил ее за плечо. – Что за спектакль ты устраиваешь?
– Не нравится? – Полина мягко отстранилась. – И я не люблю, когда со мной играют.
– Но ты даже не даешь возможности объяснить, что произошло!
– Все и так ясно, – Полина нежно провела пальцами по его волосам. – Ты женат. Мы ошиблись. Правда, – она улыбнулась, – когда мы ошибались в отеле, было хорошо, но не более.
– Прекрати, – потребовал Литвин, с силой сжав ее ладонь, заставив сморщиться от боли. – Не нужно вести себя со мной как с глупым ребенком. Я этого не заслуживаю.
– Чего же ты заслуживаешь? – В глазах Полины блеснули слезы. – Чтобы я плакала от радости, оттого что ты наконец объявился? Или хочешь, чтобы я набросилась на тебя с поцелуями и предложила отправиться в койку?
Литвин
– Прости меня. Я напрасно тебя обнадежил.
После этих слов Полина уже не смогла сдерживаться и громко всхлипнула.
– Ну ты и мудак, Филипп, – она закрыла лицо ладонями.
– Прости, – повторил он.
– Зачем пел песни о том, что намерен уйти от жены? Мог бы просто предложить переспать. Это было бы честно.
– Иногда обстоятельства складываются таким образом…
– Иди ты… Не стоило просить меня приехать сюда. Достаточно было послать сообщение с извинениями в том, что встреч больше не будет.
Полина резко развернулась и направилась к машине, но Литвин догнал ее и заставил посмотреть на себя.
– Не нужно все портить, разыгрывая уязвленное самолюбие, – сказал он. – Я пытался поговорить с тобой, но ты игнорировала меня.
– Мое разочарование в том, что случилось, – только моя вина. – Полина облизала сухие губы. – Я сама тебя придумала и переоценила твою роль в своей жизни, за что и поплатилась. Сейчас веду себя как дурочка, будто ты обещал воздушные замки, которые жестоко разрушились прямо у меня на глазах. Мне не стоило…
Литвин прервал этот сбивчивый монолог, поцеловав ее. Полина вздрогнула, но не отодвинулась. Она чувствовала на губах горечь своих слез и еще больше хотела плакать. Поцелуй был нежным, каким обычно заканчивают отношения, еще не успевшие начаться.
– Точка, – прошептала она.
– Нет, – покачал головой Литвин. – Я тебя не отпущу.
– Ошибаешься.
– Дай мне объясниться! – повысил он голос. – Неужели тебе сложно выслушать? Это не займет много времени.
– Говори, – со скукой в лице разрешила Полина.
– Я не могу сейчас оставить Яну, но и тебя не готов потерять.
– А я никогда не была второй скрипкой в оркестре. И сейчас не стану сидеть на скамейке запасных.
– Сколько аллегорий! – ехидно процедил Литвин. – В них вся ты!
– Не собираюсь меняться, чтобы показаться тебе удобной. Если не желаешь принять меня такой, какая я есть, уговаривать не стану. А сейчас я ухожу, поэтому отпусти меня, – подбородком она указала на руки Литвина, все еще сжимающие ее плечи.
– Иди, – просто, без эмоций сказал он, но вид у него был таким, словно он выгонял Полину из своей жизни.
Она улыбнулась сквозь слезы и побежала по дорожке к машине, оставленной на стоянке. Потом вдруг остановилась и обернулась. Литвин так и не двинулся с места, продолжая смотреть ей вслед. Лицо его было непроницаемым, холодным и отталкивающим. Тело напряжено, как у тигра перед прыжком на выбранную жертву. Он слегка наклонил голову вперед, прощаясь, и отвернулся. Полина уже собралась изменить решение и вернуться к нему, но телефонный звонок, раздавшийся в сумочке, остановил ее.
– Слушаю! – с раздражением выдавила она из себя.