Слёзы Цернунна
Шрифт:
– Нет, лучше она не становится, – вполголоса пробормотал Убар ей вслед.
– Она становится только хуже, – пожаловался Лексиос, играя на кантеле. – Во время Шамониоса Ковен и Брайна чуть не сгорели заживо по её вине.
– Если она не опомнится, её исключат из школы, – сурово проговорила Кора.
– За хамство и склочность не исключают, насколько мне известно, – возразила Сирения. – Во всяком случае, в распорядке замка Каслкотц и дополнительно в правилах этикета об этом не сказано ни слова.
– За хамство и склочность – нет. За высокомерие
Четверо друзей и горстка их товарищей, оказавшихся поблизости, удивлённо переглянулись.
– Когда нынешние мастера были ещёшколярами, одного из них выгнали поэтой самой причине, – зашептал Убар. – Он ни с кем не желал дружить, глядел на всех свысока, считал, подобно Дарезе, что во всём превосходит их. И действительно стал лучшим учеником. Самым лучшим. Не знаю, правда это или нет, но мне так рассказывали. Продаю за что купил. Однако в замке Каслкотц нас приучают к сотрудничеству и сплочённости. Кот не вписался в коллектив, и его исключили!
– А если ты просто застенчива и необщительна? – забеспокоилась Сирения.
Ковену тоже вдруг стало не по себе. О популярности в коллективе он никогда и не мечтал, сходился с другими с большим трудом, так что…
– Тебе исключение не грозит, – заверила Кора. – Между спесью и застенчивостью пролегает глубокая пропасть.
Покинув Насест, школяры шли по коридорам замка небольшими группками следом за подмастерьями, а также Ковеном, Лексиосом, Сиренией и Брайной.
Бродячие жаровни, известные ленивицы, пользуясь ночным затишьем, мирно прикорнули в нишах и просто возле стен на полу. Все они изображали крайнюю усталость и изнеможение. Поэтому не спешили вскочить и согреть проходящих мимо котов и кошек, хотя те заметно зябли и нуждались в тепле угольков. Наоборот, поджимали ножки и присыпали угли пеплом, чтобы их лишний раз не тревожили.
– Постойте-ка! – вдруг воскликнула Брайна удивлённо. – А мастера здесь откуда взялись?
В самом деле, к их небольшой процессии присоединились самые старшие ученики, прежде с ними не общавшиеся.
Школяры и подмастерья постоянно пересекались. Во-первых, те и другие спали в гнёздах на Насесте, хотя и на разных этажах. Во-вторых, занятия у них часто проходили в соседних аудиториях, они встречались во время перемен в коридорах, в столовой и в большом зале.
А вот встретить мастера в замке для школяра – большая удача. Первогодки объясняли их замкнутость повышенной сложностью программы. Должно быть, мастера, перегруженные теоретическими и практическими занятиями, не поднимали голов от учебников и не покидали отведённого им крыла.
Однако истинной причины обособленности мастеров не знал ни один школяр. Друг от друга их отделяло два долгих года. С точки зрения умудрённых опытом котов – не так уж много. Для Ковена и его товарищей, восторженных наивных новичков, – целая жизнь.
Чтобы распознать мастеров, вовсе не нужно искать светящийся знак на их правом ухе. Достаточно просто к ним присмотреться. Любой позавидовал бы их спокойной
– Добрый вечер, Аннук! – приветствовал Убар абиссинскую кошку с персиковым оттенком шерсти, что неторопливо шла рядом с ними.
Её горделивая осанка и грациозные движения внушили Ковену непреодолимую робость, словно он оказался рядом с пантерой Илленой. Таким же изяществом отличался и её Зародыш, похожий на маленькую лисичку.
– А, Убар, – кивнула она с холодком. – Что ты здесь делаешь, позволь спросить?
Подмастерье ничуть не смутился. Впрочем, он не терялся никогда и ни при каких обстоятельствах.
– Мы провожаем школяров, – радостно, как ни в чём не бывало, ответил он. – Бедняги не знают, где находится зал Скреп.
Аннук насмешливо прищурилась.
– И твоё всем известное любопытство тут совсем ни при чём, так ведь?
– О чём ты? Ни в коем случае! Да я и вообще не любопытен!
Она пристально посмотрела ему в глаза.
– Ладно! Ты меня раскусила! Сознаюсь! Ночное появление автоматонов меня заинтриговало. Так, самую малость. По-твоему, лучше было оставить несмышлёнышей на произвол судьбы? Пусть заблудятся и опоздают… Вы-то зачем пошли с нами?
– Мы тоже направляемся в зал Скреп. Орден Благого Знания осчастливил и нас приглашением.
– Ты почему-то не выглядишь особенно счастливой.
Аннук, погружённая в свои мысли, машинально ответила на ходу:
– Мы осваивали очень сложное заклинание, чтобы исследовать Заоблачные Выси. Сегодня удивительное расположение звёзд, как нельзя более благоприятное… А тут вдруг…
Внезапно она умолкла, осознав, что говорит и кому.
– С тобой нельзя делиться такими тайнами, ты всего лишь подмастерье.
«Хитрец! – восхитился Ковен. – Убар располагает собеседника к себе, усыпляет бдительность и выуживает секреты один за другим».
«Вот откуда у него столько ценных сведений. Неудивительно, он такой симпатяга, необидчивый и незлой», – поддержал его Черномордик.
От природы стеснительный и застенчивый, Ковен восхищался обаятельными балагурами, что находят особый подход к любому и не лезут за словом в карман.
– Мне можно доверять. Рассказывай, не стесняйся, – попытался успокоить Аннук Убар.
– Тебе-то как раз доверять вообще нельзя! Ты самый болтливый из всех подмастерьев, каких я когда-либо знала.
– Постой, не вгоняй меня в краску, мне уже стыдно. Орден Благого Знания среди ночи пригласил школяров и мастеров в зал Скреп, позабыв о подмастерьях… Странно… Что бы это значило?
– В памяти ничего не брезжит? – поддразнила его Аннук.
– Нет, абсолютно ничего!
– А жаль! Ты бы поменьше болтал и побольше читал об истории замка Каслкотц.
– Такой ты мне особенно нравишься. Сейчас ты похожа на строгую наставницу. Как будто я на уроке, и мне отчаянно хочется болтать, когда запрещают.