Слёзы льда
Шрифт:
Оскар поднялся и шепнул Иву, что должен встретиться с Сибил Тепанов. Барон подмигнул старателю, сгреб из ледяной вазы белые с красными середками "гербовые" ирисы.
– Не стоит. У меня невеселый повод, а вовсе не то, что ты подумал, пошляк, - и Оскар показал черный пакет с завещанием Совы.
Когда они подъехали, Аттвуд снова поразился разноцветному игольчатому кристаллу Ледового Театра.
– Кто его строил?
– спросил он.
– Замысел какого гениального архитектора воплощен в этих сказочных формах?..
– Если хотите, могу
– Бортовой компьютер "Ириса".
– ...Холодно тут у вас, - поежился Аттвуд.
Оскар расхохотался, будто ему рассказали потрясающе смешной анекдот.
– Зато не протухнем, - сказал он, отсмеявшись.
– Впрочем, могу подтопить малость. По расценкам каталога нашего уважаемого губернатора это вам обойдется...
– он покосился по бокам: посмотрел вокруг, - тысяч в двадцать пять, тридцать.
– Потерплю, - ответил землянин, и все рассмеялись.
– Значит, платить придется мне, - заключил Биди.
Аттвуд старательно отворачивался от блока, приготовленного для огранки, в котором сквозь мутную пока еще поверхность просматривался застывший абориген. Пристального внимания Аттвуда удостоилась по этой причине ажурная этажерка, отлитая, естественно, изо льда; на ее полочках стояли, лежали многочисленные призы, полученные Оскаром в более молодые годы за неоднократные победы в буерных ралли.
Оскар, как заведенный, ходил вокруг блока безостановочно, иногда вымеривал что-то на блоке пальцами; мычал себе под нос неразборчиво. Биди повел Аттвуда в дальний угол мастерской, включая подсветку.
– Вот он, - сказал Биди негромко, - полостник... Судя по фигуре, полостница. У вашего Шекспира - пузыри земли, а у нас - ледяные пузыри. Все как положено в порядочных мирах.
– И точно так же никто не знает, откуда они берутся.
– Наши - хоть не пророчествуют, и на том спасибо.
– Знаете, мне даже не столь интересно их происхождение, как... ваше отношение к ним. Это гораздо интересней.
– Отношение простое, - мрачно отвечал Биди.
– Тщательно маскируемый страх. Помню, когда Оскар привез первого из них, я спросил, как он это делает, никак не мог поверить, что возможно _э_т_а_к_о_е_... Лет через сто, могу себе представить, о них сложится целая мифология, а пока смотрим на них и боимся всерьез задуматься, _ч_т_о_ они такое...
– Лет через сто у вас зародится миф о ноевом ковчеге, это да. Кстати, могу подарить свежую гипотезу. Даром, ничего не возьму.
– Потом... Я мог бы и заплатить, если нужно, но... Не при ней, барон кивнул на блок, у которого они стояли, и выключил подсвет.
Оскар все так же ходил вокруг блока, только теперь - в другую сторону, справа налево. Время от времени он опускал палец в баночку с оранжевой, жаркого оттенка, краской и ставил на блоке одному лишь ему понятные метки.
– Линзу будешь делать?
– приглядевшись, спросил Ив.
– Нет... Этому, - Оскар постучал по блоку, - никакая линза не поможет.
Биди недоуменно посмотрел на него.
– Это ребенок, -
– Знаешь, я все вспоминаю, как просто было работать твоему отцу - не надо было ни гранить, ни просветлять. Покойный барон, - пояснил он землянину, - был ученым и искал в них что-то свое...
– Я давно хотел, собирался поговорить с тобой об отцовской коллекции, - подхватил Ив.
– Если бы ты взялся огранить кое-что из нее, я бы заплатил тебе, как за новые антики, привезенные недавно изо льдов. И твоя рана бы тем временем зажила. Не полезешь же ты сейчас во льды в таком состоянии.
Оскар надел экзоскелетон, несколько раз присел в нем, со скрипом и грохотом, подошел к блоку.
– Все это очень заманчиво, - наконец ответил он, - но тогда мне придется торчать безвылазно в мастерской, некогда будет в поле выбраться, даже когда бок заживет, у меня сроки заявок истекают.
– В ноле! Куда тебе, с разорванным-то боком?!
– Первый раз, что ли?.. Прихвачу побольше липучки, даст Бог - не помру. Только придется поискать помощника.
– А Мустафа?
– У этого слабоумного кобелька начался брачный период, во льды его не вытащишь. Пойми, от твоего предложения я не отказываюсь, но давай отложим, Ив. Столько лет блоки лежали, не растают же вдруг...
– А что у тебя на заявках?
– поинтересовался Биди.
Оскар раздвинул стену, открыв огромный металлический диск, ловко поднял блок, закрепил в фиксаторах, крутанул и ответил:
– Судя по экрану сканера - несколько человек... Пикник у них был, вероятно...
Оскар снял с себя экзоскелетон и отослал его в бокс, включил свой громадный станок и взял из шкафа-нагревателя инструменты. Блок бесшумно вертелся. Впечатляет, подумал Аттвуд.
Вскоре под руками Оскара передняя грань блока высветлилась, сделалась стеклянно-прозрачной.
Это был мальчик в одежке с мелким узором. В руках он держал какой-то металлический предмет, игрушку, наверное. Биди подошел, вгляделся в лед и разочарованно вздохнул.
– Вот именно, - сказал Оскар.
Лицо мальчика было искажено гримасой ужаса и боли. Оскар поймал себя на том, что бессознательно сморщился, так же, как и маленький абориген.
– Не шедевр, - огласил вердикт губернатор.
– Все претензии - его родителям, - ответил Оскар, убирая инструменты.
– Забракуешь?
– спросил Ив.
– Подумаю. Может, новодел получится. Потом.
– А куда вы деваете забракованных?
– подал бос Аттвуд.
– Увозим. Милях в двадцати есть выемка, вон туда и опускаем. Назвали Могильником и вспоминать о нем не любим, - ответил за Оскара Биди.
Оскар выкатил из стенного шкафа подставку на колесах-шарах, подвел под блок и отпустил фиксаторы. Глыба тяжело легла на площадку-подставку, и мастер толкнул ее прочь, все равно куда, в каком направлении.
– Ради Бога, поверните его лицом к стене!
– взмолился Аттвуд.
– Я не могу оторваться от его лица!! Что же с ними произошло, черт побери?!