Слёзы Лимба

Dante Maro

— Что за ерунда? — негодовал Доктор Ломан. — У тебя было прекрасное имя, русское, православное. Зачем ты его сменил?

— Я просто хотел носить по приезде сюда англоязычное имя, вот и все.

— Нельзя стыдиться своего происхождения! Ты же русский! Им и должен остаться. Даже если страна, где жили твои покойные родители, развалилась и превратилась во что-то непонятное, это не значит, что ты можешь так просто отказаться от своей родной земли.

— Я никогда не жил в России, поэтому она мне чужда.

— Тебе обязательно надо туда

съездить. Может, после этого перестанешь заниматься ерундой и марать память о родителях.

Татьяне, к счастью, такие вещи объяснять не пришлось, поэтому Джордж был рад, что Себастьян вновь не назвал его по русскому имени.

— Что это было за нападение? — спросила Татьяна. — Пираты? Или был бунт?

— Мы пока не знаем. Есть следы насилия в каютах. Но те были заперты изнутри и даже нет следов взлома. То есть, там кто-то был, все разгромил, а потом будто испарился.

— Все это очень странно.

— Весьма. Но мы пока ищем. Пока безрезультатно.

— Вы частный детектив?

— Нет, я работаю на городское правительство. Поэтому у меня нет проблем с доступом ко многим вещам. И это весьма облегчает нашу работу, так как иногда приходится проникать туда, куда частного детектива никогда не пустят.

— Видимо, дело и правда серьезное. Вы меня извините за любопытство, просто я заканчиваю в этом году юридический факультет, и кое-что понимаю в этих вещах. В мои обязанности тоже входят расследования, но более делового характера.

— Но вас пленят расследования убийств? — усмехнулся Себастьян.

— Возможно. Все может быть.

— Ладно, Джордж, не буду вас больше задерживать. Если что-то узнаю новое, то обязательно сообщу, — мужчина пожал молодому человеку руку, затем около выхода снял перед Татьяной шляпу в качестве прощания. — Мисс.

— До свидания, — махнула ему рукой та, смущенно улыбнувшись, и когда тот исчез, то снова перевела все свое внимание на Джорджа. — Он не нравится вам.

— Я не особо люблю людей, которые столь высокого мнения о себе. Извините, что вам пришлось об этом услышать.

— Все хорошо, — та осторожно погладила молодого человека по руке и вздохнула.

— Вам надо было мне сразу рассказать о своем друге. Ведь это все очень серьезно и не терпит молчания.

— Я не мог вас беспокоить. Мы с вами едва знакомы, поэтому не имел права нагружать вас своими никчемными проблемами.

— Они не никчемные, — успокоила его Татьяна и села на стул рядом с рабочим столом Джорджа. — Вы мучаете себя, и я чувствую вашу боль. Ваш друг значил для вас очень многое, это видно в ваших глазах.

— Да, я очень им дорожу, — грустно произнес он. — Но я не смог предотвратить это, поэтому это моя вина, что с ним это произошло.

— Вы ни в чем не виноваты. Ведь это не вы убили тех людей. Какие-то отморозки решили пролить чужую кровь, это именно их вина, а не ваша. Поэтому не смейте корить себя за то, чего не делали.

— Просто я не знаю, что будет дальше. Все так запуталось…

— Я

хочу помочь вам, — девушка сжала руку парня в своей и с нежностью взглянула на него. — Знаю, мы с вами знакомы совсем ничего, но я не могу смотреть на то, как вы терзаете себя изнутри.

— Не нужно. У вас и своих проблем хватает. Я постараюсь сам во всем разобраться.

— Я — юрист. Это моя работа. Так что не пытайтесь мне отказывать. Вдруг я не случайно сломала каблук, чтобы потом оказаться здесь? Ваш друг нуждается в помощи. И будет гораздо лучше, если его спасением будет заниматься не только тот самовлюбленный детектив.

— Я не могу подвергать вас риску, Татьяна, — Джордж покраснел от прикосновений женской руки и невольно сжал ее ладонь в своей, чувствуя, как по его запястью начало распространяться приятное тепло, доходившее до головного мозга, наполняя мысли столь необходимым светом. — Вы такая красивая, такая совершенная. Вам нельзя влезать в тот кошмар, в который мне пришлось погрузиться девять дней назад. Я видел много крови и не хочу, чтобы вы тоже увидели ее.

— А я не хочу, чтобы ваши глаза навсегда потеряли радость. Когда я увидела вас еще до войны в этой мастерской, в ваших глазах было столько света, столько ярких красок, что вы меня даже вдохновили идти дальше. Я хотела, чтобы в моих глазах был такой же свет. Но сейчас этот свет исчез из вас, вы будто наполнились тьмой и убиваете себя медленным ядом. Вы не сможете сдерживать эту тьму вечно, рано или поздно она вырвется на свободу. Поэтому надо вернуть вашим глазам тот блеск, который когда-то так помог мне справиться с собой.

====== Глава четырнадцатая. Пленник ======

Дыхание Джорджа участилось до неприличного ритма. Он уже с трудом мог справлять с тем удушьем, созданным его эмоциональным настроем. Возможно, имелась возможность это скрыть, но капельки пота, проступившие на бледном лбу, демонстрировали все мысли вплоть до мельчайших подробностей.

Татьяна словно не хотела замечать не вполне обычно состояние молодого человека и со спокойной умиротворявшей улыбкой смотрела в окно, любуясь быстротечной жизнью лондонской улицы. Джордж помог девушке всунуть ее крохотную нежную ножку в обретший вторую жизнь сапог. И дрожавшей рукой застегнул на нем молнию, чувствуя, как пальцы невольно касались гладкой, как шелк, кожи Татьяны, изучая каждый миллиметр, будто что-то драгоценное и единственное в своем роде.

— Вы дрожите, — едва слышно прошептала девушка, наконец-то взглянув на увлекшегося Джорджа, который будто не хотел отпускать ее ножки из своих рук.

— Извините. Просто задумался, — встрепенулся тот и резко отдернул руку от кожи Татьяны, будто обжегся о раскаленный металл. — Вам удобно? Я сменил подошву, так как нашел на старой трещины.

— Я это уже чувствую. Сапоги стали намного мягче. Знаете, иногда хочу отказаться от обуви на каблуке. Но с моим маленьким ростом я без каблука буду казаться карликом.