Слёзы Лимба
Шрифт:
— Но я должен понять.
— Моего мужа убили религиозные фанатики, сожгли прямо на глазах нашего сына, который тогда находился с ним. Я не пыталась узнать, ради чего они принесли Стива в жертву. Мне было достаточно того, что их всех до единого покарал закон. Не нужно понимать убийц, не стоит влезать в их шкуру. Их разум — вирус, он может перекинуться и на тебя, если ты попытаешься проникнуть в его темные уголки.
— Я не боюсь заразиться. Просто нашего убийцу уже не поймать традиционными способами. Мы пытались, а он нагло подкидывал нам новые улики, будто уже сам замучился бегать от нас. Поэтому придется понять его способ мышления, только так мы выйдем на него. С твоим мужем было все проще, мы знали, кто это сделал. А сейчас гонимся
— Хорошо. Делай, как знаешь. Ведь я просто патологоанатом, мне не присуще думать, как детектив. Это твоя работа.
— Прости, что так старательно обхожу тему смерти твоего мужа. Просто я так устал, что уже не способен на эмоции.
— Ты не должен извиняться, ведь именно тебе пришлось сажать этих уродов за решетку. Правда, никто это не оценил, но ты спас честь моего мужа.
— Он был замечательным детективом. Мы с ним не один год работали. Это моя вина, что я допустил его смерть. Мне следовало оказаться рядом.
— Мы не в силах спасти всех, кому-то суждено погибнуть в любом случае. Не вини себя за то, чего не делал… — Кристина ласково погладила мужчину по щеке и на уголках ее глаз появились миловидные гусиные лапки, возникавшие только тогда, когда женщина искренне улыбалась. — А теперь иди. Татьяна ждет тебя. Ты нужен ей.
— Да. Надо идти, — кивнул мужчина и, поправив свою любимую шляпу, пошел вперед по длинному оживленному коридору, но перед тем как скрыться за углом он напоследок взглянул на Кристину, которая продолжала с улыбкой смотреть мужчине вслед. — Береги себя. Ты нужна нам живой.
Та тихо посмеялась и помахала ему на прощание рукой, облаченной в медицинскую перчатку.
— Я постараюсь не вляпаться в неприятности. Хотя кто знает, что со мной может случиться по дороге, — с завидным оптимизмом промолвила она, поправив упавшую на лоб прядь длинных светлых волос.
— Все будет хорошо. Не нужно думать о плохом. Мы во всем разберемся.
***
Несколько врачей в спешке везли медицинскую кровать вперед по длинному белому коридору совершенно пустой больницы, что-то обеспокоенно обсуждая между собой. Но на их бледных мокрых лицах можно было сразу же разглядеть долю сомнения в том, что их пациент сумеет вовремя добраться до того места, где ему смогут спасти жизнь. Сьюзен с трудом пребывала в сознании и полуоткрытыми глазами смотрела на рыжеволосую женщину в расстёгнутом пальто. Татьяна быстро шла вслед за врачами и со спокойной улыбкой, скрывавшей ее слезы, следила за тем, чтобы Сьюзен чувствовала себя в безопасности, и боялась хотя бы на секунду замедлить шаг.
— Татьяна, что со мной происходит? — с трудом прошептала Сьюзен и почувствовала, как рыжеволосая женщина с нежностью сжала ее руку в своей ладони. — Я умираю?
— Все будет хорошо. Я тебе обещаю, — ответила та. — Я сделаю все, чтобы ты снова встала на ноги. Слышишь? Тебе помогут, мы во всем разберемся.
— Обещай мне, что позаботишься об Эмми и моем брате. Они ведь такие беспомощные без меня.
— Эмми?.. Кто такая Эмми?
— Миссис Хапперт, прошу вас отойти, — любезно попросил Татьяну один из врачей. — Пациентке сейчас нужен покой. Не волнуйтесь, мы сделаем все, что в наших силах.
Татьяна с трудом отпустила руку своей подруги и в отчаянии смотрела, как ее стремительно увозят вдаль. Девушка по-настоящему стала бояться, что Сьюзен больше никогда не вернется оттуда. Она готовилась к самому худшему развитию событий, хотя заставляла себя не думать о плохих вещах, но не было ничего, что могло бы указывать на улучшение сложившейся ситуации.
Брайан Аддингтон — опытный следователь, который беседовал с Ричи в ходе опроса после того, как молодой человек устроил стрельбу в полицейском участке — оперативно прибыл с командой полицейских и экспертов на место, где женщины обнаружили повешенное тело Итана. И сделал все возможное, чтобы Сьюзен, внезапно сломленную странным недугом, доставили в ближайшую больницу. Мертвеца
***
Спустя шесть часов Татьяну все же пустили к Сьюзен, которая даже не заметила приход подруги, так как была погружена в глубокий крепкий сон, откуда ее вряд ли получится вытащить в ближайшие несколько дней. Даже темный цвет кожи не мог скрыть болезненный оттенок ее лица, на губах появилась непривычная им грязная синева, а под глазами возникли синяки, которых никогда у Сьюзен не было. Посидев рядом с ней десять минут и все это время держа подругу за руку, Татьяна не произнесла ни слова и так же молча вышла из палаты, с трудом сдерживая накопившиеся в ней эмоции. Татьяне было делать вид, что она совершенно спокойна, так как внутри все закипало, а она даже понятия не имела, что ей теперь делать и куда идти. Произошедшее окончательно сбило ее с толку. Все это напоминало кошмар сумасшедшего, где ничего не имеет логического подхода и хотя бы намека на счастливое завершение. Врачи до сих пор не знают, что сломило крепкий организм женщины-полицейского, но уже делают неутешительные прогнозы, хотя пытаются заверить, что той помогут и сделают все, чтобы она пошла на поправку. Татьяна знала, что те нагло врут и что Сьюзен поможет только чудо. Но где искать это чудо? И в каком направлении делать первые шаги? Она имела в своем распоряжении столько деталей, столько улик, но ни что из этого многообразия не желало складываться в общую картину. Каждая деталь этого пугающего расследования существовала самостоятельно и не могла ничего объяснить.
Едва Татьяна вышла из палаты, как на ее пути возник Себастьян, который выглядел таким уставшим и подавленным, что у девушки сжалось сердце, ведь именно из-за нее он лишил себя столь ценного при его должности сна. Но тот не подавал виду и даже нашел силы приветливо улыбнуться бывшей напарнице, хотя это у него получилось чересчур фальшиво.
— Привет. Ну, как она? — поинтересовался мужчина, с беспокойством поглядывая на дверь, откуда только что вышла Татьяна.
— Пока ситуация оставляет желать лучшего, — обреченно вздохнула та и села на рядом стоявший стул. — Ты хотя бы раз пытался понять, что произошло за эти полтора месяца? Мы будто стали частью чьей-то злой шутки и бегаем за каким-то невидимым головорезом, даже не представляя, с чем имеем дело. Врачи делают плохие прогнозы насчет Сьюзен. Они даже не в курсе, что с ней произошло.
— Но ты догадываешься.
— Да. Возможно. Но я не хочу в это верить.
— Она не могла заразиться испанкой, Танюша. Этого гриппа уже не существует в той форме, который убивал людей пачками. Да, симптомы похожи, но…
— Симптомы идентичны. Но врачи отрицательно качают головой, считая, что это что-то другое. Но я смотрю на нее и ясно вижу те фотографии, на которых изображены жертвы тех убийств. Одни и те же признаки, только странных укусов нет и наличия смертельного исхода. Пока что она жива, и я молю Бога, чтобы так оно и осталось. Но нет никакой надежды… Столько смертей.
— Тот повесившийся мужчина… Он ведь был знаком со Сьюзен?
— Да. Она сказала, что они были в отношениях много лет назад, но тот был любителем выпить, а она терпеть его пьяные выходки не стала и ушла от него. Хотя общение не прервали и помогали друг другу, но уже по-дружески. Он должен был откопать для нас информацию, касавшуюся того мальчика, который устроил в участке стрельбу.
— Я не понимаю, что ты такого увидела в этом спятившем молокососе? Брайан сказал, что тот в комнате допросов вел себя неадекватно. Как он может быть связан с тем, что мы расследуем?