Слезы огня
Шрифт:
– Нет, – засмеявшись, ответила я. – Я действительно звонила Харрисону Джаду насчет своей песни, но я что-то не заметила в себе особых перемен в связи с этим. А разыгрывать из себя знаменитость – это специализация Селесты. Кстати, на следующей неделе она уезжает в Атлантик-Сити. Папа уже до блеска отполировал арфу, а мама, я даже не знаю, сколько времени провела, готовя ей костюмы.
Я-то знала, но ни за что не сказала бы. Я не хотела, чтобы Ройс Макколл знал, какое смехотворное зрелище представляет
Все это время Ройс задумчиво жевал стебелек какого-то цветка. Потом он воткнул его мне в волосы и притянул меня к себе.
– Знаешь, что я думаю? – прошептал он. – Я думаю, что самый большой талант в вашей семье – это ты, и что ты способна на большее, чем просто писать песни.
Он поцеловал меня, и я почти забыла о том, что я не должна быть сейчас здесь, и тем более с человеком, которого мои родители не знают. Я даже не могла говорить, когда он отпустил меня. Что-то бормоча, он освободил мою грудь от блузки.
– Ты такая красивая, – прошептал он.
– Я почти верю тебе, – тоже шепотом ответила я.
Он перевернулся на спину и притянул меня к себе на грудь.
– Ты должна знать свои достоинства и верить в них, Фэйбл Деверо! Почему-то у меня такое чувство, что в твоей семье тебя никогда ни за что не хвалят.
Я поцеловала кончик его носа и провела пальцем по краю бороды. Я узнала, что Ройсу было за тридцать, и что он был уже женат. Еще два очка против того, что он для меня подходящая пара, если об этом узнает мой отец.
– Ты прав. Но это происходит потому, что в нашей семье сказочной принцессой всегда была Селеста. Папа всегда считал ее идеалом. Он не хотел еще одного ребенка и никогда не делал из этого тайны. Он не скрывал этого даже от мамы, когда она была мной беременна. С самого рождения я была для него неприятной случайностью. И эти чувства у нас взаимны. Папа и я никогда не могли переносить друг друга.
Играя с выбившимся завитком моих волос, Ройс сказал:
– Твоя сестра не может быть красивее тебя.
Я до сих пор думаю о том, как легко этот человек умел лгать, и удивляюсь своей наивности.
– Да уж, конечно! Ты даже никогда не видел Селесты. Вот что я тебе скажу. Когда ты увидишь ее, ты поймешь, почему никто не обращает на меня внимания, когда рядом бывает моя сестра. Ее красота просто убивает всех наповал.
Я взъерошила ему волосы.
– Ее волосы почти такого же цвета, как твои, и длиной почти до талии. У нее такие же волосы, как у моей прабабушки Дайаны. Как-нибудь, когда мои родители уедут, я покажу тебе ее портрет. Она была удивительной женщиной, поверь мне.
– А твоя сестра похожа на нее?
Мне пришлось задуматься об этом. В нашей семье знают массу легенд о Дайане, но ни в одной из тех, что я слышала,
– Нет, ты знаешь, я не думаю, что похожа… Эй, что ты делаешь?
– Пытаюсь отыскать молнию на твоих джинсах.
– Нет, Ройс, – я боролась больше со своими собственными чувствами, чем с ним. – Если нас в таком виде здесь застанет отец, меня выгонят из дома. Он уже и так напугал меня недавно за обедом. Он спросил меня, видела ли я тебя и была ли у тебя дома.
Руки Ройса застыли у меня на талии.
– Что ты ему ответила?
– Я сказала: да, я встречалась с тобой случайно, по-соседски, но нет, я не была у тебя дома.
– И это все?
Я чувствовала его напряженность, и она удивила меня. Меня, вообще, должно было бы удивить очень многое, но я была молода и неопытна.
– Да нет. Я надеялась, что то, что я ему сейчас скажу, не рассердит его.
– Отец попытался поговорить со мной о тебе, но не добился особого успеха. Тогда он рассердился и сказал, что сам порасспрашивал кое-кого о нашем «загадочном соседе».
Ройс сидел, не шелохнувшись.
– И что же он узнал?
– Он сказал, что есть что-то очень странное в том, что он ничего не сумел узнать о человеке, у которого хватило денег, чтобы переехать в нашу округу. Он еще сказал, что слышал о том, что кое-кто хочет заняться в Теннесси рэкетом на скачках, и может быть, именно за этим ты сюда и приехал.
Напряжение Ройса как рукой сняло, и он громко засмеялся.
– Ну что ж, для меня это облегчение, что он считает меня частью какой-то преступной группировки, а не простым плутом, который пытается втереться в ваше общество.
Я не могла не задать вопроса, который терзал меня с тех пор, как я впервые встретила Ройса.
– Ну, а что же ты все-таки здесь делаешь, Ройс?
Он колебался всего минуту, а потом притянул меня к себе и поцеловал.
– В данный момент я пытаюсь соблазнить одну молодую женщину с большим будущим в кантри-музыке, если то, что я слышал, правда. Ведь «Ты так одинок» стала повсеместным хитом, так?
– Ну, не очень-то это большой хит, хотя Харрисон говорит, что теперь моя следующая песня тоже может пойти.
– Рад за тебя. Но в данный момент я хочу узнать тебя с другой стороны.
Я не могла запретить ему сделать то, чего я хотела точно так же, как и он. У меня просто не было причин сказать «нет» этому мужчине, перед которым просто невозможно было устоять.
Да и потом, я ведь была влюблена. Когда-нибудь это все равно должно произойти, так почему не с Ройсом?
Потом он был очень нежным и вытер слезы, катившиеся по моим щекам, хотя я даже не заметила их.
– Прости, любимая. Я бы ни за что не сделал тебе больно.