Слёзы Рублёвки

Пересвет Александр Анатольевич

Да и… Как его сменишь, этот фон? Вывернуться наизнанку? Выкинуть дело? Перепрыгнуть через голову?

В душе начало закипать раздражение.

Ну ведь нет у меня просто времени на изобретательство семейных радостей! Есть силы, но нет… нет драйва, что ли… Нет стремления.

А почему его нет?

Нет цели?

Но ведь я работаю! Я тяжело работаю! Я работаю на нас, на семью, на будущих детей… которых так и нет после того выкидыша…

Зато время на изобретательность есть у неё. Она же целыми днями дома! Я же не требую подносить мне тапки! Но могла бы ты просто не отворачиваться и не

убегать к своему телевизору, когда я вот такой прихожу в дом? Что тебе в этом ящике? Чем он заменяет тебе — меня?

Хотя… Подождите…

Значит, чем-то заменяет?

И что мне с этим делать?

Х.5.

Довольно глупо было устраивать корпоративную вечеринку вместе с жёнами. Нет, не глупо. Напрасно.

Хотя и глупо — тоже.

Хотелось показать Насте, что никто там девок не валяет. И голыми на столах у них не пляшут.

Не плясали. Зато сидели сначала, как деревянные. Пока все разом и как-то убойно не напились.

И главное — зачем это надо было? Что мы с ней, на стриптиз во Франкфурте не ходили? Не ели в этом клубе, как его… где все официантки голые? В Париже не изображали развратную великосветскую пару на Пляс-Пигаль, где он при ней танцовщиц едва не 'снимал'? Что он ей доказать-то хотел?

Что посторонних женщин — ни-ни?

Так ведь — так и есть. Ей даже нечего подозревать: самые доверенные люди — бухгалтер и секретарь-помощница — тётки зрелые, даже пожилые. И с Настькою даже дружат. А что в командировках что-то в баньке бывает — так это и не в счёт. Естественное физиологическое отправление.

Словом, для чего он устроил эту банальную офисную пьянку, Виктор теперь не понимал.

А тут ещё и едешь домой на бровях, старательно держа левым колесом полосу разметки. Чтобы не унесло куда-нибудь… в неприятности. Сколько раз говорил себе — за рулём ни-ни! Но вот выпил, расслабился. Водителю Серёжке кивнул — пей, мол, тоже, сам доеду… Сам-то ладно — Виктор только осторожнее становился за рулём под действием алкоголя, — но вот въедет в тебя какой-нибудь ухарь… В зад въедет, слева, с второстепенной дороги, на свой красный… а виноват будешь ты. И будешь, как тогда в Истре, искать контактов с судьёй. Который может отправить тебя на годик-два пешком походить — или дать сколько-то там рубликов штрафа… И всем ясно, что надо сделать, чтобы выбор был однозначным.

Полоса разметки изредка пыталась ускользнуть из-под колеса. Но Виктор следил за ней внимательно и сурово пресекал её поползновения. Тогда машину немного бросало в сторону, их мотало внутри салона, и Настя неизменно раздражённо шипела: 'Осторожнее!'

Её раздражало это 'Радио ретро', которое Виктору, наоборот, помогало сохранять определённую ясность рассудка. Точнее — достаточную для вождения незатуманенность.

Жена несколько раз пыталась переключить станцию, но Виктор порыкивал на неё, тоже, в общем, раздражённо.

Анастасия уступала, но сопела рядом недовольно. Пальцы её безжалостно теребили ремешок сумочки.

— И чего тебя понесло брататься с персоналом? — наконец, ядовито спросила она. — Ты им как завтра в глаза смотреть будешь?

Виктор скривил губы. От же глупая баба! Не понимает, что сегодня хорошо управляет тот, кто управляет демократично. За исполнение

заданий — да, за это спрашивает индивидуально и тиранически. А ведёт себя — демократично.

Жену этот сотню раз уже обсуждавшийся аргумент не убедил.

— Демократично — не значит панибратски, — отрезала она желчно.

— Сегодня панибратски, — миролюбиво ответил Виктор. — На вечеринке — можно. Всё равно все выпили. А завтра все будут знать, что их босс — их отец. Когда надо — жёсткий. Когда надо — весёлый…

— Ага, — отозвалась Анастасия с сарказмом. — Пьяный папаша Ной перед сыновьями! Не боишься, что завтра появится твой собственный Хам, который тебя высмеивать будет?

Полоса снова попыталась убежать влево, но Виктор вернул её на место.

— Н-ну-у… — неопределённо протянул Серебряков. — Пусть попробует.

— Они тебе в лицо не скажут. Они за глаза будут обсуждать, какой ты…

— Какой?

— Пьяница! — жена отвернулась к боковому стеклу.

Виктор чуть-чуть прижал педаль тормоза. Спокойнее, сказал он себе.

— Слушай, оставь меня в покое! — после паузы, низким сдержанным голосом проговорил он. — Это — моё дело. Даже когда я валяю дурака, это… — он произнес раздельно, — моё… дело!

— У тебя всё — твоё дело! — завелась Анастасия. — У тебя всё — твоё дело! — голос её звенел. — Только до меня тебе дела нет!

Ффух! Он снова успокоил себя. Ещё пара таких же выкриков — и надо будет идти пешком. А впереди два гаишных КПП. Их надо миновать совершенно трезво и спокойно. Номер у него, конечно, хороший… Но останавливают и такие.

Какая же она стерва, параллельно нагревался в мозгу проводок…

— Кис, — проговорил Виктор успокоительно, — Давай дома поговорим на эту тему. А сейчас не мешай мне вести машину, ладно?

— Я в последнее время всё время замечаю, что я тебе мешаю! — непримиримо ответила жена.

Виктор не стал реагировать на это. Не сейчас, по крайней мере. Дома. После гаишников.

А лучше — вообще не надо. Перемелется. Перетерпится.

Вот только как бы понять, что ей на самом деле надо? Чего она бесится? Что он не так делает?

А может, дело, скорее всего, не в том, что он что-то так или не так делает. Похоже, она будет раздражена, даже если он вообще ничего не будет делать.

И говорить.

Вспомнил, как часто она стала спрашивать: 'Что ты опять за своим компьютером? Почему ты со мною не говоришь?' А ответишь — следует: 'А почему ты так грубо отвечаешь?' Даже если просто попросил не мешать. Или подождать, пока допишешь или досчитаешь.

Можно не ответить. Это ещё хуже.

Кажется, что в последнее время её вообще всё в нём раздражает.

Странно. Ведь в постели она вполне нежна и страстна. И благодарна, это видно. Потому что он умеет это — доставлять ей оргазм. Да такой, что, в отличие от многих других женщин, которые ждут каких-то завершающих ласк, она дрожит и умоляет к ней не притрагиваться. Как током бьёт, по её словам.

Так почему, где и когда их отношения после пяти лет совместной жизни зашли в тупик?

Да, конечно, он работал. Когда они снова встретились, уже был завязан на большой бизнес. Ну, пусть на средний. Но мог позволить ей не работать. Чем она поначалу с удовольствием пользовалась.