Слезы жирафа

Макколл Смит Александер

– Может быть, – кивнула мма Рамотсве. – Когда-нибудь позже.

– Вы можете изучать здесь любую дисциплину, – продолжил доктор Ранта, – кроме медицины. Врачей мы пока не выпускаем.

– И детективов.

– Детективов? – удивленно переспросил доктор Ранта. – В университетах не учат на детективов.

Мма Рамотсве вопросительно вскинула брови:

– А я читала, что в американских университетах есть курсы частных детективов. У меня есть книга…

– Ах, вы об этом! – перебил он. – Да, в американских

колледжах есть курсы всего на свете. Даже плавания, если пожелаете. Но не во всех. В уважающих себя местах, входящих в Лигу плюща, не занимаются этакой ерундой. Там изучают только серьезные дисциплины.

– Например, логику?

– Логику? Да. На философском факультете. Например, в Университете Дьюка, который окончил я.

Он ожидал, что это произведет на собеседницу должное впечатление, и мма Рамотсве попыталась изобразить восхищение. Она подумала, что доктор Ранта относится к той категории мужчин, которыми нужно постоянно восторгаться. Отсюда и студенточки.

– На этом и основана работа детектива. На логике и элементах психологии. Зная логику, вы понимаете, как ведут себя вещи и события; зная психологию, вы понимаете, как ведут себя люди.

Он улыбнулся, скрестил руки на груди и приготовился читать лекцию. Потом смерил мма Рамотсве взглядом, оценивая ее фигуру. Она посмотрела на него, на сложенные руки и изысканный галстук.

– Итак, мма, – сказал он, – я бы с удовольствием обсудил с вами вопросы философии. Но у меня назначена встреча, а посему вынужден просить вас объяснить, о чем вы хотели со мной поговорить. О философии?

Она засмеялась:

– Не буду злоупотреблять вашим временем, рра. Человек вы умный, заседаете во многих комиссиях. А я простой частный детектив. Я…

Доктор Ранта насторожился. Опустил руки на подлокотники кресла.

– Вы детектив? – переспросил он, и голос его звучал теперь гораздо холоднее.

Мма Рамотсве пренебрежительно махнула рукой:

– Это совсем маленькое агентство. Женское детективное агентство № 1. Неподалеку от холма Кгале. Может, видели?

– А я не бываю в том районе, – ответил он. – И о вас ничего не слышал.

– Что ж, я этого и не ожидала, рра. Я не такой известный человек, как вы.

Доктор Ранта нервно теребил узел галстука.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросил он. – Вас кто-нибудь прислал?

– Нет, – ответила она. – Дело не в этом.

Она заметила, что ее ответ немного успокоил собеседника, к нему снова вернулась самоуверенность.

– Тогда в чем дело? – поинтересовался он.

– Я пришла поговорить о том, что случилось давным-давно. Десять лет назад.

Он внимательно смотрел на нее. Взгляд был настороженный, и мма Рамотсве казалось, будто она чувствует исходящий от него запах – запах страха.

– Десять лет – большой срок. Человек не может так долго помнить.

– Нет, –

возразила мма Рамотсве. – Есть вещи, которые нельзя забыть. Мать, например, никогда не забудет сына.

Пока она говорила, его поведение снова изменилось. Он встал с кресла и громко рассмеялся.

– A-a! – воскликнул он. – Теперь понятно. Та американка, которая все время задает вопросы, заплатила вам, чтобы вы снова копались в прошлом. Неужели она никогда не успокоится? И ничего не поймет?

– А что она должна понять? – удивилась мма Рамотсве.

Доктор Ранта стоял возле окна и смотрел на группу студентов, прогуливавшихся по дорожке.

– Что там нечего понимать, – ответил он. – Мальчик мертв. Видимо, он ушел в Калахари и заблудился. Пошел прогуляться и не вернулся. Это ведь проще простого, вы же знаете. Все терновые деревья похожи как две капли воды, и нет холмов, которые могли бы служить ориентирами. Там легко потеряться. Особенно если ты белый и не знаешь пустыню. Что тут непонятного?

– Но я не верю, что он заблудился и умер, – заявила мма Рамотсве. – Я уверена, что с ним что-то случилось.

Он повернулся к ней:

– Например?

Она пожала плечами:

– Не знаю. Откуда мне знать? Меня там не было. – Помолчав, она набрала воздуха в легкие и выпалила: – А вы были.

Доктор Ранта опустился в кресло, и она услышала его тяжелое дыхание. Внизу, под окнами, один из студентов крикнул что-то про пиджак, остальные засмеялись.

– Говорите, я был там? Что вы имеете в виду?

Мма Рамотсве выдержала его взгляд:

– Что вы тогда жили там. Были одним из тех, кто каждый день его видел. В том числе и в день смерти. У вас должны быть какие-нибудь соображения.

– Я уже все сказал полиции и тем американцам, которые приезжали и всем нам задавали вопросы. В тот день я видел его утром, а потом еще раз во время ланча. Я рассказал, что он ел. Описал его одежду. Я все сказал.

Пока он говорил, мма Рамотсве приняла решение. Он лжет. Если бы он говорил правду, она перестала бы его расспрашивать, но ей стало совершенно ясно, что интуиция и на сей раз ее не подвела. Он лжет. Это же видно невооруженным глазом. Она вообще не понимала, почему многие люди не чувствуют, когда им лгут. С ее точки зрения, это сразу заметно. У доктора Ранты это было написано на лбу.

– Я вам не верю, рра, – сказала она как ни в чем не бывало. – Вы меня обманываете.

Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. Потом снова скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла.

– Наш разговор окончен, мма, – объявил он. – Жаль, что ничем не могу вам помочь. Пожалуй, вам нужно вернуться домой и заняться логикой. Логика подскажет вам, что, когда вам говорят, что ничем не могут помочь, вы не дождетесь помощи. Это, по крайней мере, логично.