Слимперия
Шрифт:
— Требую объяснить причину неуместного веселья, — сухо приказал маг Подайла. — И не вздумай врать! Застрелю, — он демонстративно прицелился в Семёна из арбалета: оружие было заряжено остро заточенным куском строительной арматурины.
— Семён, пусть пальнёт, — обрадовано воскликнул Мар, — преподнесём ему маленький урок! Я заточку сожгу, а ты объясни Подайле, что пентаграмма, хоть нас не выпускает, но и сюда тоже ничего постороннего не впустит! Заставь дурака поверить, что вы оказались в патовой ситуации, тогда он и говорить с нами иначе будет, спокойнее. Давай-давай, —
— Ни хрена ты мне не сделаешь, кретин, — Семён выставил ногу вперёд, упёр руки в бока и спесиво выпятил нижнюю губу. — Мы в твоей пентаграмме под надёжным прикрытием! Она же нас и защищает, недоумок! Тоже мне, знаток магии, состряпал колдовскую звезду, а как она работает, толком и сам не знает. Неуч ты, а ещё в диктаторы намылился, — Семён подумал, не слишком ли он зарвался, но отступать было некуда. — Стреляй же в честного демона, убедись, что он неуязвим, — Семён выпятил грудь.
— Стрельну ведь, — неуверенно предупредил Подайла, — допросишься ты у меня, — но арбалет продолжал держать твёрдо, видать, имелся опыт.
— Стреляй же, гад! — Семён обвинительно ткнул рукой в сторону мага. — Увидь, насколько ты глуп и мерзок в своём неведении. Из-за таких, как ты, все беды на свете! От идиотов с гонором, клепающих невесть что, а потом удивляющихся хреновым последствиям сделанного! Ты, блин, палка в колесе мирового прогрес… — Подайла резко перевёл арбалет на Олию и выстрелил, Олия даже среагировать не успела: арматурина ударилась в видимую лишь для Семёна бирюзовую стену пентаграммы и рассыпалась электросварочными искрами.
— Опс, — убито сказал Мар, — ни фига себе…
— Видишь, — Семён с удовольствием показал магу Подайле кукиш, — я ж тебя предупреждал! И с медальоном то же самое случилось бы, кинь я его тебе.
— А вот я сейчас слово заветное скажу, — предупредил Семёна насупившийся арбалетчик, — и перемолотит вас моя звёздочка ясная! В фарш, в труху! Что, съел?
— И медальон заодно перемолотит, — напомнил Семён. — Дырка тебе от бублика станется, а не диктаторство!
— Ну ладно, — с неохотой согласился Подайла, — убедил, — он отбросил в сторону бесполезный арбалет. — И чего делать будем?
— Говорить будем, — предложил Семён. — Хочешь, я тебе расскажу, как мы украли медальон и почему снова очутились в твоей ловушке?
— Говори, — с кислым видом согласился Подайла, — но ведь соврёшь всё одно… Правдивый демон, ха! Всё равно что неподкупный стражник, сплошная небывальщина. Брехня.
— Мои слова ты можешь запросто проверить, — заверил Подайлу Семён, — это очень легко сделать, особенно до заката. Пойдёшь в город, к дворцу князя, в толпе покрутишься — тебе всё-всё расскажут. Только о налогах не заикайся, бока намнут!
— Это да, — согласился заинтригованный Подайла, — намнут. Но я ж не такой тупой, чтобы о налогах в толпе беседовать… Давай, рассказывай!
Семён уселся на диван, закинув ногу на ногу; Хайк и Олия пристроились рядом. Подайла, видя, что рассказ может затянуться, приволок откуда-то пару запасных факелов и толстенный чурбак, на который и взгромоздился возле ближайшей жаровни, чтобы не замёрзнуть.
Помня,
Впрочем, Подайла и не спрашивал — демоны, они и есть демоны, что им стоит дракона к себе призвать или из густого леса выбраться! Пустяки, одно слово… Когда Семён добрался до случая во дворце князя, описал его подругу и то, во что они превратились, Подайла принялся гоготать как сумасшедший, словно тоже весёлого порошку попробовал.
— Это ж Нинетка была, — утирая слёзы, пояснил маг, — известная певичка из лесного города, любовница барона Тризи… Ох и ведьма! Значит, на обоих управителей глаз положила? С неё станется, это она запросто, пля… — Семён умолк на то время, покуда сведущий Подайла высказывал всё, что он думает об актрисках, об управителях городами и об их вольном образе жизни — причём высказывал громко, авторитетно и от души. Слушать Подайлу было любопытно, Семён и не подозревал, насколько сложен и многообразен здешний мат; когда знаток светской жизни выдохся, Семён коротко сообщил ему о том, где был спрятан медальон и почему демонам-ворам пришлось удирать назад, в пентаграмму.
— Может быть, ты и не соврал, — рассудительно сказал Подайла, дослушав Семёна. — Но всё же надо сходить, проверить. Убедиться надо! — Подайла вынул факел из кольца и направился к выходу.
— Эй! Ты же сам говорил, что тебе нынче в город хода нету, — напомнил ему Семён. — Забыл, что ли?
— Сейчас можно, — обернувшись, через плечо ухмыльнулся Подайла. — Пока князь Бифан козлом по спальне скачет, а его знатная стража от зевак обороняется и невидимых драконов в небе выглядывает — то можно! Да и не через главные городские ворота я пойду, понятное дело, — с этими словами колдун Гиблого Места вышел из подвала.
— Хм, и как долго нам его ждать придётся? — озаботился Хайк. — Далеко ли до города?
— Не очень, до города часа полтора ходу, — медленно ответил Семён, о чём-то задумавшись, — да к княжескому дому сходить, в толпе потусоваться, да назад… Часов через пять-шесть вернётся, не раньше.
— Тогда я посплю, — решила Олия, — вы, ребята, не против? Устала я что-то, ещё и перенервничала: страшно, когда в тебя из арбалета в упор стреляют! — Хайк и Семён поспешно встали с дивана, и девушка, свернувшись калачиком, почти сразу уснула; Семён заботливо укрыл Олию одеялом.
— Я, пожалуй, шаром займусь, — черепаховый боец осторожно взял с дивана забытый им шар предсказаний. — Надеюсь, он не совсем испорчен. — Хайк уселся на ящик с консервами, уткнулся в слабо мерцающий шар: на поверхности чернела длинная косая трещина, и одна половинка шара светилась несколько тусклее другой. Но светилась.
— А я кой с кем поговорю, — угрожающе сказал Семён. — Ну-ка, Мар, поясни, что означало твоё «Опс!» Или я чего-то не понял, или ты едва успел воспользоваться своей защитой, так? И Олия могла погибнуть…