Слипер и Дример
Шрифт:
2
«Каламбурия Пикчерз» представляет!
Братья и Загрибука прошли по прямому тёмному коридору до следующей двери. Она была
деревянная и непокрашенная. Сначала им показалось, будто дверь вся изъедена жуками-
короедами, но при ближайшем рассмотрении даже в таком мраке стало очевидно, что она покрыта
какими-то специально нанесёнными узорами и знаками.
— Э-э-э… — промычал
— Я тоже так думаю! — согласился Слипер. — Сдаётся мне, лучше подождать снаружи.
И он развернулся, дабы пойти обратно, но обнаружил, что коридора, по которому они только
что пришли сюда, уже нет. В нескольких шагах позади теперь тоже была дверь. Такая же.
— Навязчивый сервис, — нахмурился Слипер и взвесил в руках рюкзак со спящей там
экстремисткой-шахидкой Черепахой-Тротиллой.
— Замуровали, — прошипел Загрибука нагоняющим жуть баском. — И где же это, катет мне в
гипотенузу, нашего Башкирского носит?
— Ммменя не носит, — ответил вкрадчивый голос тут же, и кот появился, словно свет во
внезапно включённой лампе. — Я сам ношусь и всё пригодное к переноске ношу с собой. И
изррреку я ныне вам следующее. Ну чего вы так убиваетесь? Вы же так не убьётесь! — Он
хохотнул, клацнув зубьями. — Выбирайте дверь и шагайте с лёгким сердцем и очищенным
желудком в светлые дали обещанного не раз нам будущего. Проще гутаря, Жребия тут нет, а
бросать кого-то надо, ибо «пррроголосуй или проиграешь!».
— Давай, — повернулся Слипер к братцу. — Ты хоть в ботинках.
Они выставили перед собой сжатые кулаки, сосчитали до трёх и выбросили «камень, ножницы,
бумага». Дример выкинул «колодец», поглотивший слиперовские «ножницы».
— И? — Слипер выжидающе посмотрел на братца.
— Мы — карела, нам — похъелла! — ответил Дример и толкнул ладонью ближайшую дверь.
— Мудррро, — довольно растянул пасть Башкирский Кот и повернулся к Загрибуке: —
Коллега, прошу вас, там нас очудачат несметные открытия в областях тех наук, о коих наземные
ходячие даже и не помышляли покудова, ибо нефиг поперёк шпрот в сгущёнку лазать!
— А пошли! — И Загрибука важно прошёл в дверь первым, заложив ручищи за спину.
За дверью оказались ещё коридоры и коридоры, много коридоров, просто какая-то тусовка
коридорная, словно они тут все сошлись на перекрёстке потереть за общую судьбинушку. Но
двери стали попадаться и другие. И ржаво-железные, и мутно-стеклянные, и даже детсадовско-
пластиковые. И на дверях начали встречаться таблички: «Приёмка перессуды», «Подлоговая
инспекция», «Камера захоронения» и другие.
—
безответственно в каждый дверной проём без звонка и приглашения, аки и без номерка.
18
3
— Вот они тут намудрили! — Загрибука уж запыхался. — И как это всё в усадебке сей
помещается?
— Пространство, прррофессор, для волшебного рукоприкладства — что пластилин для
детёныша. Тяни — не хочу, — изрёк Башкирец. — Одна беда — время при таком подходе также
меняется, и можно лихо отобедать со среды на пятницу, отсчитав в уме четверг. Короче, есть все
шансы стать постарше своей же бабушки.
Загрибука ощупал себя, но признаков скоропостижного старения не обнаружил. Дример,
заметив это, успокоительно добавил:
— Вас, профессор, это никоим образом не коснётся. Это, скорее, будут бабушкины проблемы!
Кот закивал:
— Типа того, всё зависит от отношения к случившемуся.
— Слушайте, у меня уже мозг течёт, давайте куда-нибудь таки выберемся, — заныл Загрибука.
— Спокуха, профессор, — весело отозвался Слипер. — Ещё немного оздоровительного
променада, и мы приведём нашу медвежемственную комиссию на общий карнавал.
— К-к-к-какую комиссию? — устало заикнулся Загрибука.
— Медвежемственную, — радостно подхватил кот. — Это, типа, когда собираются
невежественные медведи, сосут лапу и дружно сопят пустяки. Вот как мы таперича! Ну-ка,
возьмите-ка наку!
Кот выудил из-под лапы кулёк и выдал Дримеру на ладонь красную вяленую рыбку.
— На всех! — уточнил он. — А то втаращит тут вас не по-детски…
— Опять сомнительные поедания, — наборщился Дример, но взял рыбу, аккуратно разодрал её
на четыре части и раздал.
— Под язык клади, аки бабушкин валидол, — напутствовал кот, — а то сходу шандарррахнет.
Противопоказаний к применению, надеюсь, нет?
— Это каких? — засомневался Загрибука.
— Ну там, икота-зевота, слепота-глухота, лактация-беременность? — Башкирец оседлал роль
участкового врача задрипищенской поликлиники.
— Катет мне в гипотенузу, пёс с тобой! — Загрибука замахал руками, а Слипер чуть не
покатился со смеху.
И тут очередная непокрашенная железная дверь стала сама перед ними отворяться. В один миг
все схватили по кусочку рыбы с дримеровской ладони и покидали в рот. А затем приняли
вежливо-участливое выражение физиономий. По большому счёту, оно было ближе к глумливому.