Слипер и Дример
Шрифт:
— Загрибыч, — кот хитро покосился на новоявленного профессора, — держи её нежно и
недалече. Чую я, она нам может вполне вскоре пррригодиться.
С этими словами он выудил Черепаху-Тротиллу со дна и аккуратно передал Загрибуке. Тот
схватил её своей загребущей ручищей, и черепахенция исчезла там, совершенно утонув в
необъятном захвате.
Кот скомкал авоську и, недобрым хитрым взглядом окинув помещение, зашвырнул её в тёмный
угол.
— Распрями мои коленки, теперь лучше вам постоять здесь
командирским тоном приказал Дример Башкирскому Коту и Загрибуке. — А мы с братцем пойдём
потолкуем с Окольцованными. Ты только пропуск нам выдай, татарин, лады?
— Дело говоришь, начальник, — согласился сразу тот и вытащил из-под брюха красную
рыбёшку. — Мы тута виснем и никуда не сворачиваем. А вы ступайте до государей покамесь. Да
учти, рыба последняя. А пахнет-то как, а? — Кот закатил к звёздам мечту окулиста.
Дример сурово взглянул на Башкирца, затем на Загрибуку. Последний скоропалительно
закивал с широко открытыми глазами. Натянув потуже Шапку-Невредимку, братец повернулся к
Слиперу:
— Ну шо, родня, наш выход с цыганочкой!
— Ыц-тыц-тыц! — пританцовывая, ответил тот. — И не в таких кабаках плясали! Вашу ручку,
битте-дритте!
19
0
И они двинулись по направлению к столпившимся в сумрачном помещении Окольцованным.
При этом Слипера слегка нервно подкидывало — а может, он просто приплясывал на ходу
модный танец пого?
Тапки для папки, ботинки для батьки и кроссовки для массовки
Едва наши два, опознаваемые уже сходу и без труда, братца зашаркали вблизи героев бала, как
те притихли и обернулись на незванных гостей.
— Ой, здрас-сте! — замялся Слипер, помусолив руки в карманах комбинезона и шаркнув по
полу.
— Добрый вечер, — учтиво, с хрипотцой, буркнул Дример, отхлобучивая Шапку-Невредимку
со лба.
— Рады видеть вас у себя в столь знаменательный день, — ответствовал им импозантный
высокий мужчина неопределённого возраста и наружности с ускользающими от внимания
чертами лица. В общем и целом, никто его так и не припомнил опосля. А главное, судя по его
слишком вежливому приветствию, стало сразу как-то понятно, что он ну не совсем прямо уж так
рад невесть откуда свалившимся на голову двум непонятным персонажам.
А персонажи эти дык и вовсе не стали тянуть резинку и дали в галоп. То бишь Дример сходу и
начал:
— Ваше Сиятельство, мы были счастливы присутствовать при столь важном для всех миров
событии и благодарим судьбу за этот подарок, но вышла у нас с друзьями загвоздка малая…
— Тэээк-с, — вставил импозантный неопознаваемый некто, схмурив брови домиком вниз.
— Бре-ке-кекс случился натуральный! — поддакнул Слипер,
великана. — Никак нам азимут заветный на дом родной не взять. Нас сюда аки молнией-
телеграммой забросило! А вот как в обратном порядке вовремя и учтиво покинуть помещение,
дабы не злоупотреблять гостеприимством вашим, — мы не разумеем. И ведь надоели вам, небось,
своим присуствием…
— Тэээк-с, — отхмурил брови домиком вверх всё тот же мужчина баскетбольного
телосложения.
— В общем, нам пора, — резюмировал сложный и сбивчивый дуальный монолог Дример.
— А-гааа, — также подытожил все свои «тэээк-сы» высокий дядя со светящимся обручем
вокруг головы.
— В целом, всё понятно, аки в Ясный Пень! — подтвердил стоявший рядом Окольцованный
поменьше ростом, но столь же импозантной наружности. Нужно непременно заметить, дорогие
читатели, что я специально пользуюсь для определения словом «импозантный», ибо уверен, что
абсолютное большинство вас, как и я сам, с трудом понимает до яснопенькового конца смысл
этого термина явно нерусского происхождения, а потому представляет себе кто что горазд, делая
19
1
при этом умный и напрочь ржачный вид. Тем лучше, ибо определяемость наших Окольцованных
персонажей и вовсе запутывается, а это неплохо само по себе. Ибо, если б вы кристально
чистенько вообразили себе внешний вид Окольцованного королевича, то тут же стали бы узнавать
их на улицах своего города и приставать с совершенно неуютноваримыми просьбами и
прошениями, а им это, прошу отметить в судовом журнале, ну вааще ни к селу ни к веникам.
— Слушай, — Терюська вскочила с пола на стол и обтёрла компьютер своим тонким
валенковым хвостом, — а кстати, люди вообще много чего говорят непонятного им до конца, но
почему-то все делают вид, что всё понятно.
— А они так поступают, чтоб интереснее было, — ответил я.
— Но так же всё запутывается! — возразила Терюська.
— Конечно! — кивнул я. — И уже настолько запуталось, что люди и сами потерялись в этом
всём и потеряли всё, что могли. Но ведь именно в запутках и весь интерес.
— Ой, — икнула Терюська, — но ведь так можно всё настолько исказить, что потом и вовсе