Слишком близкие люди

Николаева Ольга

— Вот зачем ты мне под кожу лезешь, Андерс, кто тебя просит? — голос Леры потерял все нотки и возмущения, и возбуждения, и вообще все краски потерял. Она стала словно неживая. Андерс прекратил целовать ее шею, ушко, скулы. Поднял голову, всмотрелся в лицо внимательнее.

— Второй твой долг: хотелось бы услышать, по какой причине ты вчера грустила и плакала, и почему сейчас опять на грани слез? — сделал вид, что не заметил ее вопроса. Сознательно давил. Зачем — и сам сказать не мог бы. Но очень сильно нужно было знать, почему она так расстраивается.

— Андерс!

Отстань от меня, я же сказала! Мне от тебя нужен был только секс! И это было взаимно! — Лера внезапно разошлась не на шутку. Она выплевывала свои фразы, словно хотела забрызгать Андерса ядом. Красивые глаза, что вчера казались голубыми, сейчас потемнели, приобрели оттенок вчерашнего свинцового неба. — Мы оба получили то, что хотели. Зачем теперь играть в джентльмена и принцессу? Ну, неужели ты не можешь сделать вид, что ничего не было между нами?

— И еще один долг за тобой: забыла спросить меня, а точно ли я хотел только секса? И, может быть, я не играю? — теперь и он подпустил в голос твердости. Не для того, чтобы напрячь Леру или, не дай Бог, испугать. Чтобы не скатилась в истерику. А она хотела что-то подобное устроить. Это было заметно.

— Андерс. Пожалуйста. Пойми: для меня все это слишком. — Лера устало прикрыла глаза. Закрыла лицо ладонями.

— «Слишком» что? Хорошо или плохо? Сладко или горько? Объясни. Я не понимаю.

— Я не хочу никаких близких отношений. Ни с кем. Не только с тобой. Не обижайся, дело не в тебе, Андрей.

— А я — хочу. Мне слишком мало того, что случилось между нами тогда, и того, что сейчас происходит.

— Это твои проблемы, Андрей. Позволь мне встать. Все тело уже затекло. — Сто процентов, она лукавила, намекая на тяжесть, которой он якобы ее придавил. Андерс прекрасно знал, что ничего подобного не было: весь свой вес он перенес на руки, и следил, чтобы девушке было удобно. Доказывать ей что-либо не стал — не было смысла.

— Встать позволю. Вот только ты ошибаешься, Валерия. Проблемы у нас теперь общие, как бы ты ни была против…

Он сел на кровать, выпуская девушку из объятий. Проследил взглядом, как она вскочила, заметалась между шкафом, зеркалом, какой-то сумкой, стоявшей в углу… Понял, что мечется она больше для вида, чем для результата. Встал, подошел ближе: очень хотелось обнять ее перед выходом из комнаты.

— Не подходи. Это слишком близко. Держи дистанцию, Андерс.

— Ты ошибаешься, Лера. Это слишком далеко для меня. — Одним шагом приблизился, обнял, поцеловал в нос. Легко и без всяких намеков. Правда, пришлось для этого очень сильно постараться… Чтобы легко и без намеков. — Доброе утро. Я пошел варить кофе и печь блины. Сегодня моя очередь, я так понимаю…

Глава 10

Насчет блинчиков он сильно погорячился. Никогда не делал и, в общем-то, не планировал. Теоретически знал, как люди замешивают тесто… Но только теоретически. Поэтому решил, что омлет в качестве извинения тоже неплохо подойдет.

Омлет был готов, разложен по тарелкам. Двойной эспрессо парил в чашке. Рядом лежали бутерброды с сыром —

на случай, если омлеты в рацион прекрасных дам по утрам не входят.

Порция Андерса давно была съедена, эспрессо остыл и уже не выглядел привлекательным. Бутерброды грустно лежали на тарелке. Андерсу они тоже перестали нравиться.

А Лера на кухне так и не появилась.

Наверное, этого стоило ожидать. Но он до последнего надеялся на лучшее.

Не выдержал, снова пошел в ее комнату. Постучал. Вошел, так и не дождавшись ответа.

Лера лежала на постели, и похоже, вставать не собиралась. Но глаза были открыты и уставлены в потолок.

— Лера… — в ответ лишь раздраженный вздох. — Извини. Я зря к тебе в постель забрался.

— Прощаю. Извиняю. — Долгая пауза. Нетерпеливый взгляд. — Это все?

— Слушай, давай прекратим войну. Даже холодная война — это очень неприятно.

— А я ни с кем не собираюсь воевать. Просто держись от меня подальше. Разве это сложно?

— Очень. Это охренеть как сложно, Лера. Очень хочется быть рядом. Постоянно. — Совсем не трудно признаваться в том, что и так видно невооруженным взглядом.

— И что нам теперь с этим делать? Может быть, не будешь сюда приезжать? Я замечательно справлюсь с присмотром за домом… — Лера уже уселась по-турецки. Андерс с большим трудом отвел взгляд от груди, которая теперь весьма откровенно смотрелась…

— А если опять непогода нагрянет? Или что-то другое случится?

— Поверь, уж как-нибудь справлюсь. В жизни бывают ситуации и посложнее…

— Знаешь, я уверен: ты ко мне относишься гораздо лучше, чем пытаешься показать.

— Это почему же?

— Вряд ли ты уснула бы рядом с человеком, которому не доверяешь!

Лера долго внимательно на него смотрела.

— А кто сказал, что проблема в тебе? Или в плохом к тебе отношении?

— А в чем тогда сложность, можешь объяснить мне?

— Не в чем, а в ком. Конкретно — во мне. Я не хочу ни к кому привязываться. И отношений точно не хочу. — Лера начала свою фразу очень спокойно, почти бесцветно. Правда, к концу сорвалась. — А ты, блин, все делаешь для того, чтобы начать отношения, Андерс! Как будто медом намазано тебе! Не трать свое время и силы, и мои нервы — тоже. Просто оставь меня в покое.

Она спрятала лицо в ладонях, затихла на время. Потом добавила, глухо и с надрывом:

— Я не могу сейчас взять и уехать. Понимаешь? Если бы могла, то сейчас уже такси за воротами стояло бы.

— А что тебе мешает? — Звучало двусмысленно. Надо было исправляться. — Только не воспринимай как намек. Просто, если есть проблемы какие-то — скажи. Придумаю, чем помочь.

Взгляд девушки невозможно было описать словами. Глянула, будто на недоумка.

— Я же тебе сказала: просто держись от меня подальше. Сделай так, чтобы мы как можно реже пересекались. Со всем остальным разберусь сама.

— Все. Понял. — Андерс поднял руки, сдаваясь. — Сваливаю. Хорошего дня тебе, Лера.

В стратегии есть такое правило: иногда полезно отступать, чтобы добиться победы.