Слишком борзая!
Шрифт:
— Хорош троллить клиента, Милен. Он сейчас Герману зубы в глотку затолкает, а свои бивни в порошок сотрёт! Или ты у дантиста на проценте? — хмыкнул Мирон и протянул ей металлический дипломат.
— Мне-то до него какое дело? Клиента вскоре ожидает либо громкий развод, либо тихие похороны. Инфа сотка! — хмыкнула Милена, забирая свою ручную кладь у брата и отбивая ему пятерню.
Не удостоив меня даже мимолётным взглядом, слишком борзая девчонка пошла к выходу на посадку рядом с длинной макарониной. Ах ты ж маленькая лгунья! Нет,
— А я вот за Тимура волнуюсь. Холли явно доминирует в их отношениях. Уверен, в первую брачную ночь «хороший мальчик Тимми» будет вынужден играть роль раба, исполняя все прихоти своей Госпожи, — трепался Бес, беззвучно вышагивая рядом со мной.
— Ты уникальный человек, Бес. Твой язык работает намного быстрее мозга, — осадил я болтуна, легонько пихнув его плечом.
— Зато мне мозгов хватает не жениться на бабе, укокошившей твоего братана. Разборчивее надо быть в связях, Царёв! — не остался в долгу оборзевший пиздюк, пихая меня в ответ.
— Ой, Бес, моралист из тебя, как из утюга яхта! — отмахнулся я, вспомнив слова Арсена об этом распущенном беспредельщике. — В «Айконе» всех стаканщиц уже ублажил.
— А ты из «Айкона», можно подумать, один домой поехал и в люлю упал, как порядочный жених? Распутство это грех, Царёв! Так что, ты либо крестик сними, либо трусы надень! — язвил Бес, приглядываясь к павильону с журналами в зале ожидания.
Молниеносным движением руки Макар дёрнул торчащий из павильона крючок для подвешивающихся товаров и прицепил мне за шлёвку брюк сзади. На всю эту глупую выходку ему потребовалось меньше секунды. Удовлетворительно посмотрев на результат, Макар усмехнулся и, сунув зубочистку в рот, продолжил идти к выходу на посадку.
Жди, Лондон. Цирк «Шапито» торопится с гастролями. Отцепившись от крючка, я поспешил за труппой. Кстати…
— Крестик верни, гад!
Глава 13
Меня начало клонить в сон, едва моя попа коснулась жесткого сиденья эконом-класса, а голова упала на спинку кресла. Я чувствовала, что кто-то заботливо укрыл меня мягким пледом и затянул на талии ремень безопасности, но лень было посмотреть на добродетеля, глаза уже слиплись, словно на них суперклей пролили.
Сиденье рядом жалобно скрипнуло, и послышался знакомый приятный акцент:
— Зачем делать такие неудобные места? На этом самолёте перевозят грешников в ад?
— А чего ты сюда свою царскую задницу притащил? Лопал бы омаров в своём бизнес-классе, — пробормотала я, укладывая голову на круглое и мягкое плечо. — До посадки меня не будить.
Прямо из аэропорта мы поехали в дом родителей Тимура. Я хотела сама осмотреть дом и найти причину их недавнего недуга, так как из лаборатории ответ пришёл отрицательный — таллий не был обнаружен ни в одном образце продукта.
Дорога заняла около часа, и весь этот путь Мирон повторял нам порядок действий — от осмотра дома Норфолков, до полного погружения
— Нам понадобится помощь твоего друга из полиции, — напомнил Мирон и Тимуру.
— Я разговаривал с ним утром. Кумар сможет приехать к обеду. И с лабораторией тоже. Никаких следов таллия в представленных нами образцах продуктов они не обнаружили, — сообщил Тимур.
— Холли имеет свободный доступ в дом твоих родителей? — спросила я, прощупывая версии, как такое возможно — отравление было, а ни одного подозрительного вещества так и не нашли.
— Разумеется, не имеет. Не знаю, как у вас в России, а у нас не принято ключи убийцам раздавать, — зыркнул на меня Тимур так, словно я спросила: «Царёв, ты случаем не дебил?».
— Как она тогда их отравила? Принесла на ужин «Крамбл» (английский яблочный пирог — примечание автора), с присыпкой из яда? — и не думала я реагировать на фырканье этого царя зверей.
— Холли не приезжала к моим родителям, пока я был в России, но часто заезжала в кафе на Вайтхолл, чтобы выпить кофе с Сидни. Ни еду, ни напитки она не передавала моим родителям, я узнавал.
М-да уж. Опрос родственника потерпевших ни на сантиметр не приблизил нас к разгадке этой части истории.
Дом родителей Тимура располагался в престижном районе со странным названием «Гольф-клуб».
— А твои родители всегда были богатеями? Или вашу недвижимость на пончиках так разнесло? — присвистнул Макар, разглядывая огромный особняк Норфолков.
Дом действительно был с претензией на хоромы какого-нибудь аристократа. Со стрельчатыми окнами и двумя псевдоготическими башнями с выходом на балюстраду. Поверху идет парапет с прорезями в виде бойниц.
— На пончиках. Билл купил его, когда сеть его пекарен стала популярна. Прошу, — пригласил нас Тимур легким взмахом руки.
Вроде обычный жест, но в исполнении Тимура он выглядел настолько изящно, что я не удивлюсь, если в венах Царёва действительно голубая кровь циркулирует. Его речь, походка и жестикуляция будто веками закладывались на генетическом уровне.
Внутри дом оказался не менее помпезным, чем снаружи. Из громадного окна холла свет лился сразу на два этажа, освещая и центральную лестницу с громоздкими вазонами по обеим сторонам.
Сбоку от лестницы скрипнула дверь, и нам навстречу выпорхнула худощавая девушка с собранными в высокий хвост обесцвеченными волосами.
От неожиданности мы все застыли на месте. Тимур и вовсе сделал шаг в мою сторону, вроде как в попытке загородить меня, но почему-то остановился.
— Хей! — звонко приветствовала она нас, лучезарно улыбаясь.
Признаться честно, в первую секунду моё сердце подпрыгнуло и рвануло в пятки. Её появление было очень внезапным — это раз, а непрекращающиеся разговоры о заговоре одной блондинки из ближнего окружения нашего «Царя» волей-неволей засорили мозги — это два.