Слишком борзая!
Шрифт:
Невероятные ощущения полёта в невесомости. Целых пятнадцать минут. А потом вся эта эйфория смывается мощнейшей лавиной угнетающих ощущений потери чего-то важного, когда каждая мысль жалит мозг так, что кажется, будто раздувается и горит всё тело. Словно рой злобных ос беспощадно жалит изнутри. И в неукротимом потоке этих мыслей одна бьет больнее всего — эта малышка больше не моя! Сердце истошно заходится в груди, сжимается, будто хочет спрятаться от идиота, что таскает его внутри и допускает все эти кошмарные страдания.
Мне хватило сил лишь уйти не оглядываясь. Примерно через четыре часа я обнаружил себя сидящим
— Слушаю, — хриплю и я, словно моим голосовым связкам лет двести.
— Ты бессердечное существо, даже не объяснил девчонке, почему отказался от неё! Когда твой кожаный мешок износится и ты переродишься в новом теле, знай, что это будет страшная громадная каменная инсталляция в центре Мумбаи! — начал нудить Кумар в свойственной ему манере, произнося никому, кроме него, непонятные угрозы.
— Звучит неплохо. Может быть, тогда ты перестанешь критиковать каждый мой шаг, дружище.
Советчик, бля. Никогда не видел смысла в долгих спорах. А уж спорить с женщиной — это как отвечать перед толпой полицейских, гопников и таможенников одновременно. Эти прекрасные создания настолько хорошо умеют манипулировать твоими же словами, что всё сказанное тобой обязательно обернётся против тебя. И на каждое твоё резонное «да, но» у них найдётся разящее «ой, всё».
— Я перестану. Уличные голуби тебе критику выдадут, — хохотнул Кумар, явно находясь в хорошем расположении духа. — Значит, так, твои друзья устроили тут охоту на ведьм, разворошили улей и уехали.
— И что? — вяло поинтересовался я.
— И ничего. Шеф заимел меня их инициативой! Знаешь, как он этих двоих одинаковых Борзовых называет? Спонсоры сердечных приступов!
Слушать бессмысленный и беспощадный трёп Кумара я был не в настроении. Сунув телефон с бубнящим другом в карман пиджака, я вышел на дорогу, чтобы поймать такси до дома.
Макар разыграл партию так, что и комар носа не подточит. Мирон давил на Мелани, виртуозно жонглируя не только имеющимися фактами, но и пока не подтвержденными домыслами. Загнанная в угол Мелани рассказала всё, начиная со знакомства с Олди и заканчивая планом моей невесты использовать русскую девчонку, чтобы переключить внимание полиции на эту странную рыжую, появляющуюся в местах, где когда-то произошли преступления.
Идея была проста. Ни по одним неопознанным останкам нельзя было установить точную дату смерти. Предполагаемый временной промежуток был настолько большим, что выяснить, что предшествовало трагедии, практически невозможно, как и установить алиби любого подозреваемого. В доме, где нашли связанную Олди и вооружённую Милену, находились улики, снятые с жертв — украшения, аксессуары и даже нижнее бельё. А телефон Милены был найден на дне реки, где всего лишь за месяц до этого был обнаружен труп неизвестной женщины.
Не будь у Милены за спиной серьёзной защиты и феноменальных способностей её братьев, ей пришлось бы пройти девять кругов ада, прежде чем она смогла бы отмыть своё имя. И всё из-за того, что я не посчитал нужным принимать всерьёз угрозы главы борзой семейки.
С этого дня жизнь потекла, как
Вернулись родители, умудрившись посочувствовать мне, что я остался один, без невесты. Будто моё одиночество волнует их гораздо больше, чем то, что я подверг их опасности, пригласив в свою жизнь убийцу. Паучиху, создавшую фонд защиты женщин от домашнего насилия. Оказалось, что единственная помощь, которую он оказывает — физическое устранение абьюзера, предварительно застрахованного в нескольких страховых компаниях на крупные суммы. Там Олди и находила своих будущих жертв, которых сначала выдаивала до последнего цента, а после хладнокровно избавлялась от них, как от отработанного материала.
Дел с бизнесом было невпроворот, и я лишь изредка встречался с Кумаром, чтобы выслушать очередную порцию показаний, что выдавала троица — Беатрис, Джон и Мелани.
Прошло больше трёх недель, а задор у детективов Скотланд-Ярда не угасал. Дело давно уже перестало быть только расследованием убийства Холли и попыткой отравления моих приёмных родителей.
— Версия истории этой троицы сыпется, как крупа из прохудившегося мешка. И всё благодаря Борзовым и отчётам Билла, — начал как заведённый болтать Кумар. — Сегодня стало меньше ещё на одну Джейн Доу. Очередная жертва, обратившаяся за помощью в фонд Беатрис.
За это время я настолько привык ко всему происходящему, что реагировал на новости Кумара, словно просто читаю заметку в утреннем «Таймс». Все эти глупые и алчные жертвы не трогали моё сердце. Впрочем, мне кажется, оно очерствело окончательно и выполняет лишь функцию насоса, гоняющего мою кровь по венам.
— Но есть и плохие новости, брат, — насупился Кумар. — Несмотря на то, что мы всем Скотланд-Ярдом три недели роем носом землю, суд принял решение выпустить Мелани и Беатрис под залог.
— Что? — встрепенулся я, едва не выплеснув кофе себе на брюки.
— Прямых доказательств, что эти женщины причастны к убийствам, нет, брат, — виновато повёл плечом Кумар. — Всю вину по тяжким берёт на себя Джон, а против женской части банды только махинации и прочие мелочи.
Прикрыв глаза и скрипнув зубами, я молча вышел из кафе и сделал первый правильный шаг на пути к светлому будущему — позвонил деду.
— Привет, дед. Мне срочно нужна твоя помощь.
Жизнь — самый непредсказуемый сценарист. Пару месяцев назад я и представить себе не мог, что захочу уехать из Англии. Что в моей жизни появится тот, чьему упрямому нраву и жёсткому стержню даже я позавидую. Действовать нужно быстро и не давая не единого шанса Олди снова добраться до моих близких.
Я принял решение стать тем, кем я родился — Царёвым Тимуром. И принять от судьбы то, что мне было уготовано до того, как злые люди вторглись в мою жизнь и разрушили её в нежном возрасте.
Сама мысль, что я буду жить в одном с Миленой городе, ходить под тем же небом и дышать тем же воздухом, вселяла в меня необъяснимую радость.
На пути к этим большим переменам были только мои приёмные родители, которых, как и многих людей в возрасте, очень сложно убедить сменить место жительства. И не просто переехать из одного города в другой, а эмигрировать в другую страну на старости лет. Поэтому сам я не стал вести никаких изнуряющих бесед с Норфолками, доверив это дело профессионалу.