Слишком много блондинок
Шрифт:
Первоначальное впечатление хаоса усиливало присутствие толпы элегантно одетых людей, которые заслоняли немало декораций. Дугги указал мне столик, покрытый белой скатертью, у которого стоял очень красивый мужчина во фраке официанта.
– Стэнфорд, дорогой, налей этой красивой девушке что-нибудь выпить, хорошо?
– сказал Дугги, после чего повернулся ко мне.
– Попробуй пунша, милочка. Сам его делал. А Фелиция стоит там.
Через минуту Дугги исчез в толпе, а я посмотрела на Стэнфорда.
– Тогда я попрошу пунша. Очень крепкий?
– спросила я.
Стэнфорд окунул черпак в огромную, серебряную чашу,
– Убийственно, - ответил кратко.
– Дугги влил сюда все, что под руку попало, несмотря на этикет. Но очень вкусно.
– Станфорд улыбнулся мне типичной американской улыбкой, открывающей все зубы. Такая улыбка неизменно вызывает удивление достижениями дантистов, которые почему-то действуют только по ту сторону Атлантики. Официант выглядел как модель. У него были идеально симметричные черты лица и улыбка Кена, парня Барби.
– Сэм! Ты пришла!
Я повернулась и увидела Фелицию Бортше, что которая мчалась в мою сторону в белом костюме с черной отделкой. Ее прическа выглядела в точности, как при нашей последней встрече. Могу поклясться. Каждая каштановая прядь была на своем месте. Несомненно, она принадлежала к людям, которые умеют носить белые шмотки и их не пачкать. Если бы речь шла обо мне, то мне достаточно надеть белый свитер и сесть, ничего не делая, на кресло, а когда через десять минутам я встану, то впереди появится несколько неидентифицированных разноцветных пятен.
Фелиция протянула мне руку. На пальце у нее было нечто, что выглядело как дурного вкуса обручальный перстенек герцогини Дианы с сапфирами и алмазами.
– Как приятно тебя видеть! – Фелиция, как обычно, употребляла много восклицаний. – Это ли не фантастическое место? Я обожаю стиль Дугги! Ты пьешь что-нибудь?
– Да, пунш...
– О, черт возьми! Только пей осторожно! Ты предупредил ее, Стэнфорд?
– Хм.
– Какой он сладкий, правда?
– сказала Фелиция, проводя меня через середину комнаты.
– К сожалению, не для нас! Но я думаю, что Дугги связывает с ним определенные надежды!
– Этот дом не подходит совладельцу Веллингтон Галлереи - отметила я.
– Дугги соединяет в себе столько противоречий. – Рассмеялась она.
– Ты видела деревца? Парень из квартиры этажом ниже является партнером Дугги. Минималист! Поставил себе два предмета мебели Ле Корбусьера на середине голого пола, а все остальное понапихал в большие, белые шкафы, достающие до потолка. Они с Дугги непрерывно ругаются. Благодаря этому всегда в форме. Ну, а сейчас я хотела бы, чтобы ты познакомилась с Джимом и Бетти Эшли. Деньги его, но все решает она...
– Фелиция окинула меня уважительным взглядом.
– Фантастическое платье! – похвалила она.
– Разумная девочка. И эти ботинки замечательные. Настоящая английская богема!
Тем временем мы перебрались уже в другой конец помещения, под одно из высоких окон. У подоконника стояла маленькая женщина с высоко зачесанными волосами, которые выглядели как большой, надутый мяч, и в подходящем платье. Ее тело едва покрывало хрупкие кости, а кожа на лице была так туго натянута, что я боялась, не треснет ли она, когда женщина откроет рот. Около нее стоял большой, почти квадратный мужчина с рыжеватыми волосами и широким ртом.
– Джим, Бетти, познакомьтесь с Сэм Джонс!
– воскликнула восторженно
– Это та художница, о которой я вам говорила, делает величественные подвижные статуи.
Джим Эшли выдал из себя бессмысленное ворчанье и, даже не открывая рот, пожал мне ладонь. Я задумалась, не представить ли его Брайану. Великолепно подошли бы друг другу.
– Как приятно с тобой познакомиться!
– Бетти оказалась более открытой. К счастью, кожа на ее лице выдержала как возглас, так и сопровождающий его вздох.
– Фелиция столько нам о тебе рассказывала.
Какого черта Фелиция наплела всем этим людям?
– Надеюсь, что некоторые вещи утаила, - сказала я наугад. Бетти Эшли, однако, решила, что такой блестящий меткий ответ не придумала бы даже Дороти Паркер в союзе с Оскаром Уайльдом, и то после долгого совещания. Фелиция зато сразу признала, что мы с Эшли отпускаем колючие шуточки уже как старые лошади, потому что исчезла с горизонта, бросив меня на их милость. Я сделала большой глоток пунша. И немедленно пожалела об этом.
Бетти учтиво подождала, пока верну я себе равновесие и прекращу давиться.
– Фелиция предостерегала нас насчет этого пунша, - воскликнула она озабоченно.
– Но ты, наверно, ничего не знала.
По крайней мере, эта ситуация как-то нас сблизила. Бетти умела профессионально вести разговор на любую тему и элегантно вытянула из меня информацию, касающуюся художественной академии, которую я окончила, выставок (было их только две, следовательно эта часть интервью не отняла у нас много времени) и моей теории творчества. Ужасно. Я понимала, что должна выдавить из себя какое-то бормотанье на тему мистической связи неба и земли, отражаемой через мои статуи и часто употреблять слово “философия”. Отчаянно я рылась в памяти в поисках многосложных слов и вставляла их в беседу в той очередности, в которой они приходили мне в голову. По-видимому, это мне хорошо удалось. Бетти всерьез поддакивала, а Джим время от времени одобрительно ворчал.
Потом мне было также разрешено задать несколько вопросов. Хотя они и были адресованы им обоим, отвечала исключительно Бетти. Я узнала, что Джима призвали в Лондон в качестве наблюдателя за бурением скважин, которое должно было длиться несколько ближайших лет, что они сняли красивый дом здесь же за углом и часто обедали в городе, а это представляло собой настоящий переворот после жизни в Калифорнии! (этот возглас исходил от Бетти). Сколько раз в разговоре с англичанами они старались ввернуть что-нибудь о погоде, потому что так им советовали делать земляки, обосновавшиеся в Лондоне. Сразу полюбили этот город, хотя англичане сначала казались им не очень гостеприимными. Коллега Джима предостерег ) их, что англичане редко приглашают кого-нибудь на обед к себе домой.
– Видимо, потому что будут стесняться своей кухни, – веселилась я.
Бетти посмотрела на меня, чуть не падая в обморок.
– Но ведь у вас здесь должны быть какие-то услуги снабжения!
– Саманта! Милая!
– крикнул кто-то за моей спиной.
Я без труда узнала этот голос. В отличие от всех только одно лицо в мире называло меня Самантой. Я ненавижу это имя, потому что оно ассоциируется у меня с куклами из телевизора, у которых длинные белокурые волосы и безнадежно глупый взгляд. Подозреваю, в конечном счете, что моя закомая в совершенстве об этом знала.