Слишком много убийств
Шрифт:
— Трудно сказать. Когда знаешь, что утечка возможна, любое русское или китайское новшество вызывает подозрения. В других фирмах тоже пропадала секретная информация, но всякий раз у них были контакты с «Корнукопией».
— Удивительно, что вы до сих пор продолжаете давать заказы этой корпорации.
— Да ладно, капитан, ты ведь не дурак. Производства такого рода на каждом шагу не встречаются. К тому же предатель, мы называем его кодовым именем Улисс, принципиально крадет только те детали и разработки, которые министерство обороны не может получить больше нигде. Да и доказательств пока нет. Юристы «Корнукопии»
— Думаешь найти ответы в шкафу Дезмонда Скепса?
— Нет, не думаю. Скорее всего Скепса убили, потому что он узнал, кто такой Улисс.
— Что ж, при обычных обстоятельствах я бы тебе посоветовал отойти в сторону и подождать, пока эксперт по убийствам раскрутит это дельце, да только ты, вероятно, в курсе, что сейчас творится в Холломене. Придется тебе самому попотеть с поимкой шпиона. Не то что бы я совсем беспомощен, но Скепс только один из одиннадцати трупов, и связаны ли они все с Улиссом — еще вопрос.
— Вот и занимайся своими убийствами, — осклабясь, сказал Тед Келли. — Предлагаю встретиться завтра за кофе, часов в десять, идет?
— Идет, — согласился Кармайн.
Теперь на семь этажей вниз в «Поликорн-Пластикс» к Фредерику X. Коллинзу, исполнительному директору.
Коллинз оказался в какой-то степени похож на Филипа Смита: элегантный шерстяной костюм, сшитый на лондонской Сэвил-роу, такой же «чаббистский» шелковый галстук, манжеты с запонками, изображавшими в платине и эмали герб одного из старейших университетских колледжей, туфли, сделанные на заказ в Лондоне. Выглядел Фредерик также лет на пятьдесят, был безупречно выбрит и имел ухоженные ногти, однако в нем напрочь отсутствовал дух усталого аристократизма, которым явственно веяло от Смита. «Такая физиономия, — решил Кармайн, — больше подходит мяснику». Черные глаза директора непрестанно бегали из стороны в сторону — не в поисках зеркала, а словно из боязни что-то выдать.
— Ужасно, просто в голове не укладывается! — восклицал он, ерзая на стуле.
— Вы были с мистером Скепсом друзьями, сэр?
— Да, очень близкими. Как, собственно, все члены правления. Мы все немного старше Деза — ни с кем из своих однокурсников он близко не сошелся.
— Почему, как вы думаете?
— Не знаю… Поговаривают, однокашники его не любили. Он тогда сильно пил, а в нетрезвом виде бывал… э-э… резок. Через неделю после окончания университета умер Дезмонд Скепс-старший, так что Дез, как владелец контрольного пакета акций, вошел в «Корнукопию» сразу в качестве председателя правления. Без малейшего опыта! Трое из нас уже работали здесь младшими администраторами — Гас Первей, Уол Грирсон и я. Все «чаббисты»! Фила Смита нам подсунул Дез — он его двоюродный брат. Мне кажется, Деза восхищали внешность Фила и его манера говорить. Мы привыкли смотреть на Смита как на предмет декорации. Слово «работать» ему так же чуждо, как «трахаться». Ему не меньше шестидесяти, так что он хорошо знал отца Деза. Тоже «чаббист», только окончил раньше нас.
— Сколько всего членов правления, мистер Коллинз?
— Фил Смит, Гас Первей,
— Очень маленькое правление, не так ли?
— Закон не оговаривает размеры правления, капитан.
— А внешние акционеры?
— Мы вчетвером и сотни тысяч мелких акционеров. Их интересы представляет Эрика.
— Значит ли это, что у нее с вами разногласия?
Коллинз засмеялся:
— Нет, что вы! Ситуация примерно как у «Ай-би-эм»: двадцать акций уже небольшое состояние, но в общей массе — мелочь.
— Вы обсуждаете сверхсекретные работы?
— Естественно, — ответил Фредерик X. Коллинз с удивленным видом.
— Где именно в «Поликорн-Пластикс» происходит разработка новых пластмасс. Прямо на фабрике?
Крупное мясницкое лицо исказилось в новом приступе веселости.
— Нет, сэр. Я произвожу пластмассы по проверенным, отработанным технологиям. Все новшества там, где им следует быть, — в исследовательском центре.
— То есть сверхсекретные формулы у вас на каждом шагу не валяются?
— Нет и еще раз нет! Новый пластик мы осваиваем после многократных лабораторных испытаний, так что особых изменений в заводской схеме производства и прочих процессах нет. И вообще, исследования — не мой профиль.
— Чем новые пластмассы могут быть привлекательны для красных?
— У вас есть допуск, капитан? — строго спросил Коллинз.
Кармайн вытащил из бумажника несколько машинописных листков.
Коллинз тщательно их изучил, пожал плечами.
— Некоторые сверхтвердые пластики используют в стрелковом оружии. Другие годятся в качестве брони и для цилиндров двигателей. Достаточно?
— Спасибо, более чем. Что-то подобное уже попало к коммунистам?
Коллинз вздохнул и прижал ладони к глазам.
— Нет, насколько мне известно. Чуть больше месяца назад я отказался от нового изобретения, так как мы уже знали об Улиссе. Я даже посоветовал доктору Макдугаллу запереть все формулы и образцы в сейф. Красные не дураки, капитан, у них там тоже проводятся исследования, но я не дам коммунистам снимать сливки с моих! Ни один новый пластик не пойдет в производство, пока Улисс не будет пойман.
«Что ж, — решил Кармайн, — я ему верю. Не слишком приятный тип, но, похоже, истинный патриот».
— Что говорит специальный агент Келли?
— Да ни хрена он не говорит, — досадливо отмахнулся Фредерик X. Коллинз.
Пора сменить лошадей.
— Вы женаты, сэр?
— Да, — с непонимающим видом ответил Коллинз.
— Давно?
— Последний раз — два года. До этого были три жены.
— С какой-то из них вы прожили больше двух лет?
— С первой, Аки. Двадцать один год.
— У вас есть дети?
— Два мальчика от Аки, один от Мишель, один от Дебби и еще один от Кэнди, моей нынешней жены.
— Куча алиментов?
— Я могу себе это позволить.
«Любит красивых цыпочек, — подумал Кармайн. — Какая вожжа ему под хвост попала после двадцати одного года? Столько сыновей! Порядочная заваруха будет, когда он помрет. Ясно, у него достаточно денег на киллеров, хотя ради наследников дядюшки Джо Сталина этот точно трудиться не станет. Однако сбрасывать со счетов его рано, пока точно неизвестно, связано ли убийство со шпионажем».