Слишком поздно
Шрифт:
Кстати, говоря о Лив. Когда-то она была моей лучшей подругой. Лучшие друзья не расстаются так же, как парни и их девушки. Лучшего друга нельзя бросить или изменить ему. Когда-то мы с Лив сделали браслеты дружбы, и обменялись половинками подвески в виде сердца. А потом, в один мрачный и дождливый день, между нами пробежала черная кошка. Но даже после этого, если кто-то спрашивал меня о ней, я автоматически отвечала: «О да, она моя лучшая подруга».
Лив, как сказали коронеры, умерла второй. Когда Эван падал на пол, ударяясь головой о подоконник и заливая ковер кровью, мой брат уже целился в новую жертву. Некоторые
Мы с Майклом так и не перемолвились ни словом к тому моменту, как подъехали к его дому. Он заглушил машину и несколько секунд просто сидел. Я не возражала. У меня было такое чувство, как будто вся энергия просто вытекла из меня через подошвы ног, образовав на полу теплую лужицу, и это не считая пульсации во лбу.
— Ну так что, — сказал Майкл. — Мы будем говорить о том, что произошло?
— У меня болит голова, — ответила я, прислонив щеку к ремню безопасности.
Майкл продолжал стучать пальцами по рулю, а возле его глаза вздувалась вена.
— Люси, — произнес он. — Мы могли погибнуть. Ты пыталась встретиться лицом к лицу с человеком, который, по твоим же словам, слишком опасен даже для моего отца. А у него есть пистолет.
— Думаю, ты немного все преувеличиваешь.
Дом Майкла, небольшое очаровательное двухуровневое строение с ярко-красными жалюзи, поплыл передо мной. Я закрыла глаза и отключилась.
— Люси. Люси, ты в порядке?
Я снова открыла глаза. Его дом послушно вернул свои прежние позиции, правда с немного смутными очертаниями углов.
— Нет. Я имела в виду «да». Просто очень болит голова. Мне нужно немного посидеть.
Он благородно решил не напоминать мне о том, что я и так сижу. А потом помог мне дойти до крыльца и провел в кухню, в которой преобладали красные, белые и голубые цвета.
«Его родители, наверное, очень патриотичные», — подумала я, усаживаясь за стол.
— Вот. Попей воды, — сказал Майкл, вручая мне стакан.
— Спасибо.
Он тяжело бухнулся рядом. Не желая смотреть на него, я наклонила голову и прижала щёку к прохладной поверхности стола. Я ожидала, что он снова станет задавать вопросы и была готова, к тому, чтобы начать биться головой о столешницу до тех пор, пока она не треснет, но он не промолвил ни слова. Было слышно лишь как он с тихим бульканьем потягивает воду.
Наконец, Майкл заговорил.
— Ты помнишь номер? Записала его в телефон? Я попрошу отца пробить его. Может, это как-то поможет.
Я вытащила трубку и прочитала его вслух. Он прошел в другую комнату, чтобы позвонить. Я опустила подбородок на руки и внимательно прислушалась. С прихожей до меня доносились следующие слова: «Какой-то подонок преследует мою подругу; она видит, его позади своей машины вот уже около недели; она просто хочет убедиться, что он не представляет угрозы. Нет папа, я не собираюсь навещать его с бейсбольной битой, это было только один раз». Я заинтересованно подняла голову. Так значит, он не просто привлекательный парень с милой улыбкой и красивым загаром. Он тоже может лгать, как
Майкл вошел в кухню, засовывая в карман телефон.
— Отец собирается пробить для нас номер, — сказал он. — Не переживай. Тебе нужно что-нибудь поесть. Я собирался научить тебя резать овощи, но, наверное, тебе стоит просто посидеть. Мы можем сделать это в следующий раз.
Я улыбнулась, когда он встал возле плиты.
— Не стоит даже и пытаться. Результат, в любом случае, будет ужасный. Я плохо лажу с ножами. Мне бы не хотелось накормить тебя салатом с кусочками пальцев Люси.
— Всё получится, тебе просто нужно понять принцип.
Он взял лук и грибы и в мгновение ока порезал их на кусочки.
— А сейчас ты просто понтуешся.
Он сверкнул своей самоуверенной улыбкой через плечо.
— Что если и так?
Майкл выложил овощи и чеснок в сковороду. Их насыщенный запах наполнил кухню и мой рот наполнился слюной.
— Что ты готовишь?
— Лазанью.
— О, я люблю лазанью.
Он помешал содержимое сковороды, отчего аромат стал как будто еще насыщеннее, и добавил в него консервированные измельченные помидоры.
— Консервированные помидоры? Ты, определенно, издеваешься.
— А ты хочешь, чтобы я начал готовить соус? — вопросительно подняв брови, спросил Майкл. — Не думаю.
Я снова положила голову на стол. Кажется, боль стала уходить.
— Так значит у тебя есть сестры? — поинтересовалась я, чтобы не заснуть.
— Три. Я самый младший в семье, — ответил он, еще раз мешая содержимое сковороды. Оно пахло почти как пицца. Мне пришлось поднять голову, чтобы не залить стол слюной. — Алисия, Алианна, Ария, Майкл. Я единственный, у которого имя начинается не с «А». Одна из многих вещей, которые делают меня особенным.
Я закатила глаза.
— А дома есть кто-нибудь из них?
Меня интересовало, не появятся ли лишние рты на лазанью. Потому что я была уверена, что могу сама съесть целую сковороду.
— Нет. Алианна и Ария в колледже, в Беркли. Алисия живет на Манхэттене и занимается рекламой. Или модой. Что-то типа этого.
— Как ты можешь не знать, чем занимается твоя сестра?
Я всегда знала, что делает брат. Всегда. Я знала, когда он спит; какой у него урок; как долго продлится тренировка по плаванию; в какой кинотеатр он ходил, во время своего единственного свидания. Неохотно, но я заставила его сходить куда-нибудь с Лив, чтобы она прекратила ныть о том, какой Райан очаровашка, и что он никогда даже не обратит внимание на такую, как она.
Майкл пожал плечами, попробовал соус, а потом убавил температуру и закрыл сковороду крышкой.
— Ей тридцать два. К тому времени, как я научился ходить на горшок, она уже переехала. Сестра училась в колледже в Нью-Йорке и приезжала домой только на Рождество и летом на несколько недель. Честно сказать, я воспринимаю ее больше как тётю, чем сестру.
Мои глаза наполнились слезами.
— Это так печально.
Я не плакала, когда полицейские выводили меня из школы. Я не плакала и поддерживала мать, когда она рыдала над неподвижным телом моего брата. Я не плакала, когда оставила свой дом. Но у меня такое чувство, что я сделаю это сейчас. Может, головная боль повредила мой мозг. А может, это вообще опухоль.