Слишком поздно
Шрифт:
– В течение двух лет я думала, что ты платишь за его лечение. Ты показывал мне документы, Аса. Государственные письма. Квитанции.
– Она начинает ходить туда-сюда.
– Социальный работник сегодня подумала, что я идиотка, когда я спросила ее, могут ли ему продлить льготы. Ты знаешь, что она мне сказала, Аса?
– она снова тычет в меня пальцем.
Я пожимаю плечами.
Она делает шаг вперед, скрестив руки на груди.
– Она сказала: «Льготы не отменяли, Слоан. Уход за Стивеном никогда не был платным.»
Теперь по ее щекам текут
Она не сможет меня бросить.
– Слоан, - я делаю шаг вперед и кладу руки на ее плечи.
– Детка, послушай. Мне пришлось сделать то, что я сделал, чтобы вернуть тебя. Ты бросила меня. Мне жаль, что ты расстроена.
– Я поднимаю руки к ее щекам, - Правда, ты не должна злиться из-за этого. От меня потребовалось чертовски много сил и денег. Поэтому, тебе должно льстить, что ты настолько важна для меня.
Ее руки поднимаются к моим и она отталкивает меня от себя.
– Чертов ублюдок!
– кричит она.
– Ты подделал кучу документов для обеспечения своей лжи, Аса! Ежемесячные письма от правительства! Кто это, блять, делал?
Она понятия не имеет, сколько денег мне пришлось заплатить ублюдку, который их посылал, иначе она сейчас бы поблагодарила меня.
Слоан снова тычет в меня пальцем.
– Ты заманил меня в ловушку. Все это время ты заставлял меня думать, что выхода не было.
Я проглатываю гнев. Делаю шаг вперед. Я ее правильно расслышал?
– Я заманил тебя в ловушку?
Она так возбуждена, что это видно по ее частому дыханию. Она сердито стирает пальцем слезы и кивает, понизив голос.
– Да, Аса. Ты заманил меня в ловушку. Я была твоей гребаной заключенной в течение последних двух лет, думала, что моему брату уже придется возвращаться обратно к нашей никчемной матери. Все потому, что ты знал, что если у тебя не будет приманки, которая удержит меня, я уйду от тебя.
Слоан не это имела ввиду. Она злится. Она никогда не оставит меня. Да, я солгал ей. Да, я заплатил дохера денег, чтобы подделать документы, будто льготы для ее брата были отменены. Но это было временным решением. В конечном итоге, она бы и так приползла обратно ко мне. Я только облегчил ее путь.
– Так вот значит как ты считаешь? То есть, ты была здесь в ловушке?
– спрашиваю.
– Я не дал тебе кров над головой? Не покупал еду? Не покупал хорошую одежду? Не позволял тебе поступить в колледж? Не отдал свою машину?
– Я расхаживаю по кухне и не останавливаюсь, пока не дохожу до нее. Толкаю ее назад, пока Слоан не прижимается к стене, а я не упираюсь руками по сторонам от нее.
– Не смей стоять здесь - в моем доме - и намекать, что у тебя не было ни единой возможности в мире, чтобы выйти за эту чертову дверь.
Я отталкиваюсь от стены и направляюсь в гостиную.
– Давай. Если больше не любишь, блять, уходи!
Слоан никогда не уйдет. Я знаю это, потому что, если она уйдет, это будет
А я не женюсь на гребаной шлюхе.
Слоан бросает взгляд на дверь, а затем оглядывается на меня. Она качает головой, и я клянусь, что она улыбается.
– Прощай, Аса. Наслаждайся жизнью.
Она начинает идти в сторону входной двери.
– Я действительно наслаждаюсь своей жизнью, Слоан. Я пиздец как наслаждаюсь ею!
Позволяю ей добраться до входной двери, прежде чем иду следом. Она даже не дошла до газона, когда моя рука обнимает ее за талию, а вторая - закрывает ей рот.
Разворачиваю ее и веду обратно в этот проклятый дом, которому она так неблагодарна. Несу ее прямо в спальню, пинком открывая дверь. Швыряю ее на кровать, но она пытается сбежать, оббегая вокруг меня.
Как мило.
Я хватаю ее за волосы и кидаю обратно на кровать. Она кричит, но это ненадолго. Забираюсь на нее сверху, прикрыв ее рот одной рукой и удерживая ее руки другой. Я не могу полностью справиться с ее ногами, когда она делает все возможное, чтобы выползти из-под меня, но у меня в одном пальце больше сил, чем во всем ее теле. Больше похоже, будто она щекочет меня, чем пытается причинить боль.
– Слушай сюда, детка, - шепчу, глядя на нее сверху вниз.
– Если ты пытаешься намекнуть, что не любишь меня, я очень расстроюсь. Действительно, блять, расстроюсь. Потому что это будет означать, что ты притворялась со мной с того дня, как переступила порог моего дома. Это будет означать, что ты симулировала каждый оргазм, каждый поцелуй, каждое слово, которое когда-либо мне говорила - просто, как ежемесячный платеж. И если это правда, значит ты шлюха, Слоан. Ты знаешь, что делают такие мужчины как я со шлюхами?
Ее глаза расширяются от страха. Надеюсь, это значит, что я завладел ее вниманием.
Она больше не пытается выползти из-под меня, так что это хороший знак.
– Это был вопрос, детка. Ты знаешь, делают такие мужчины как я со шлюхами?
Слеза стекает из ее глаза, когда она качает головой. Я чувствую, как дыхание из ее ноздрей разбивается о мою руку; она изо всех сил пытается втянуть побольше воздуха.
Приближаюсь губами к ее уху.
– Пожалуйста, не заставляй меня тебе показать.
Мы лежим так еще несколько минут, пока я не отодвигаюсь и не смотрю на нее сверху вниз.
Выражение ее лица не изменилось, но теперь она так сильно плачет под моей рукой, что даже сопли текут из носа. Они уже на моей руке. Я убираю руку подальше от ее рта и вытираю об кровать. Натягиваю рукав своей рубашки, и вытираю ее лицо.
Ее губы дрожат. Не знаю почему, но я никогда не замечал, как это чертовски привлекательно. Закрыв глаза, мягко целую ее дрожащие губы.
– Ты меня любишь?
– шепчу против ее рта.
– Или ты шлюха?