Слишком разные

Ляудзы Дзень

Она поднимет взгляд на меня, ее глаза будут ясными и чистыми. Этот невинный взгляд меня обескуражит. Я дотронусь до ее щеки и приобняв за плечи. Опустив голову я поцелую ее в губы.

Сначала нежно и слегка касаясь ее теплых губ, проводя языком по нижней, более пухлой губе, затем когда те откроются мне на встречу, проникаю в ее ротик и проиграюсь с ее языком. Мои руки тем временем соскользнут с ее плеч на талию и я медленно уложу ее обратно на простыню, целуя уже не так нежно, но и не грубо.

Скольжу вниз по животу, раздвигаю ногой ее бедра, дотронусь до ее сокровенного

места, она источает жар и влагу. Я отрываюсь от ее распухших от поцелуя губ и улыбаюсь.

– Ты готова.– Шепчу я. Я не спрашиваю, а утверждаю. Она часто дышит, я вижу, как поднимается ее грудь и опадает. Сгибаю ее колени и проведу ладонью вниз и плавно вверх. Впервые она тихо застонет от моего прикосновения. Я хочу, что бы она не сдерживала себя, но не будем спешить.

Ее разум уже не управляет ее телом. Я возьму ее прохладную ладонь и прикладываю к своему органу. Она удивленно посмотрит на меня.

– Чувствуешь?– Спросил бы я. Она наверно, кивнула бы. – Я хочу тебя, как же я хочу тебя.– Шепчу я. Она бы покраснела. – А ты? Ты хочешь меня?– Спросил бы я. На самом деле я не знаю, что бы она ответила. Меня всегда это волновало, но на самом деле я и так знаю ответ: « Нет», всего бы этого и не было бы. Она меня там, в реальном мире не хочет, но в моих фантазиях…

Она бы кивнула. И тогда бы я медленно убрал бы ее руку и, оказавшись между ее бедрами, направил бы себя в нее. Без спешки и с большим усилием бы я медленно вошел бы в ее жаркое и манящее естество. Она бы занервничала бы, но я бы обхватил бы ее бедра и слегка сжав их и вошел бы в нее полностью. Она бы вскрикнула, я бы внутренне сжался бы и застыл. В тишине бы слышалось только наше дыхание, потом бы шепотом или может и нет, она бы открыла глаза и сказала, а может просто бы шевельнулась по до мной и я понял бы, что могу двигаться в ней.

Я бы вышел из нее медленно, затем вновь бы осторожно зашел, давая ей время привыкнуть ко мне. Я бы почувствовал это, когда она была бы готова двигаться со мной в унисон, в бешеном темпе. Тогда бы я не сдерживался бы.

Она стонала бы от наслаждения и я вмести с ней. Я бы довел ее до оргазма, она бы кричала, хотя не, врят ли, я не настолько спец в этом деле. Но, я бы сделал все, что бы ей понравилось это. И в конце, когда я чувствовал бы что я сейчас кончу, я бы подождал ее и она бы, обвив меня руками и ногами, а я, подхватив ее под ягодицы, прижимая к себе, извергся бы в ней, крепко сжимая и ощущая как ее ногти впиваются мне в спину, причиняя немного боль.

Но, это боль была бы незамечена мною, перекрытая тем фонтаном чувств, что бы охватили нас. Наши тела бы содрогались бы в конвульсиях и потом бы мы упали бы без сил на простыню, часто дыша и содрогаясь от волн наслаждения, что накатывали бы на нас. Ее бы ноги, скрещенные на моих бедрах расслабились бы, и я вышел бы из ее жаркого, упругого лона.

Но, это всего лишь мои фантазии, из-за которых я плохо сплю по ночам и каждый раз, дроча я представляю ее и от этого мне становиться еще противнее за себя, когда я вижу ее и думаю о том, что бы я хотел с ней сделать…

Глава3

Как я уже сказал выше, после сдачи ГИА,

она ушла из школы. Это не было для меня драмой, нам всего было по 15 лет, вся жизнь и возможности впереди. Она редко писала мне, я тоже не особо часто. Нас в 10 классе было всего 20 человек, собранных из всех классов, в один общий "а". Сашка тоже остался до 11 учиться что бы, как и я потом поступать в институт.

Моя жизнь была полна хлопот, сестры росли, им нужно было уделять время, общаться с ними, что бы они не росли дикарками. Хотя так оно и вышло, они были не такими как я, они были их детьми. Наташа она, немного располнела и все чаще обращалась ко мне с разными просьбами по хозяйству и дому, конечно, я помогал.

Однажды летом, когда она окончила первый кур училища, а я, следовательно, 10 класс, мы встретились. Увидев ее впервые после нового года, мы тогда тоже встретились, она все еще думала о Сашке, а он о ней нет, зато я иногда думал о ней, я был в небольшом шоке.

На ней было сиреневое в цветах платье, с черным пояском, что подчеркивал ее талию и грудь. Она была у нее, грудь, оказывается, в босоножках. Волосы она заколола наверх, на глазах были солнцезащитные очки, что скрывали ее глаза.

Я уже ждал ее, когда обернувшись, увидел, как она входит в ворота, мы уговорились встретиться возле школы. Она подошла ко мне и сказала:

– Привет, Лех. – Голос ее был немного низким, но в тоже время мягким. Она похорошела. Она уже не была такой бледной, а может солнце уже успело позолотить ее кожу, руки и ноги были подкачены, как и ягодицы, ткань не плотно, но в общих чертах обтекала ее бедра и грудь.

– Здравствуй, Лилиан. – Сказал я. К тому времени нам уже исполнилось по 16 лет. Мне недавно, а ей еще зимой. Она всегда была немного впереди меня, даже с датой рождения. Мы пошли по дороге, в некуда. Она говорила, а я слушал, как всегда до этого момента, как в школе, когда сидели перед уроками.

Когда она говорила, она часто жестикулировала и голос ее – то поднимался до высоких нот, то падал до баса. Как я понял из ее рассказа, ей нравился один парень, ее сокурсник, и по жанру мелодрамы, она ему нет. Она еще воспрашала, почему ей так не везет, но в целом я понял, что у нее все хорошо и ей нравиться там учиться и общаться с теми людьми.

Конечно, когда она выдохлась, она стала спрашивать про мою жизнь. Я не мог и не хотел ей ничего говорить, да по сути ничего и не было нового. А, ну, конечно она спросила про Сашу, но как я понял, он уже уходил на второй план из ее жизни и мыслей, а я все так же был для нее не интересен, а я все так же не знал, почему еще она мне нравиться.

Хотя какая разница из-за чего, в ней было много достоинств, как и недостатков. Она была волевой и эгоистичной, как и все мы, она была прагматичной и щедрой на душу, она была взрывоопасна и не сдержанна, как на слова, так и на поступки, но именно ее поступки и поражали меня порой. Я часто говорил, что она потрясающий человек, она сначала спрашивала, почему я так считаю, когда ее мой ответ не устраивал, она требовала разъяснений, но я не умел ей это объяснить. В итоге она махнула на это рукой, во всех смыслах слова.