Слишком жаркий Кипр [СИ]

Сартинов Евгений Петрович

Сократос покосился в зеркало заднего вида. Это был священник, водитель той самой «Симки». Он даже вспомнил, что он знает его. Тот делил один приход с покойным отцом Василисом.

— Жив я, жив! — стараясь говорить спокойно, ответил он. — Святой отец, помогите мне, подержите машину, пока я из нее не выберусь.

Между тем и святой отец присматривался к водителю, попавшему из-за него в такую странную ситуацию. Этот голос и эту волосатую голову он уже явно где-то видел. Тем более его неприятно поразила серьга в ухе этого учтивого джентльмена.

Он начал что-то припоминать, а потом задал вопрос в лоб: — Скажите, сын мой, а вы случайно, не Сократос Михаилидис?

— Да, это я, я!

— То-то, мне показался знакомым этот голос, — печально заметил священник. — Вы же не раз приезжали в нашу церковь, и так часто ругались с моим покойным напарником.

— Да, ну и что? Это было в прошлом, и при чем тут это? Я же прошу помощи, а не ругаюсь с вами.

Отец Лука вздохнул.

— Да, это верно. Только вот мне кажется, что это вы убили моего старого друга отца Василиса. Скажите мне правду.

— Господи, зачем вам это надо?! — Начал злиться Сократос. — Обопритесь о багажник, и все! Я вылезу, а потом поговорим.

— Ну, я не уверен, что тогда вы скажите правду. Так это вы убили моего друга?

Сократос нервничал. Он знал, что скоро его догонит беспощадная погоня. И он решился сказать именно правду.

— Ну, я, я! Я его убил! Теперь ты доволен?!

— Да, сын мой, я доволен. Истина дороже всего.

— Теперь ты должен оказать мне помощь, ты ведь слуга божий?

— Да это верно, я слуга божий. И Бог говорит нам: "Если меня ударили по правой щеке, подставь левую".

"Вылезу, пристрелю его, и возьму его машину", — решил Сократос.

— Вот именно! Так что быстрее помогите мне! — поторопил он.

Но поп продолжал витийствовать.

— Но Господь сказал и такую фразу: "Да не узнает твоя правая рука, что делает левая".

— Ты к чему-то это? — насторожился Сократос. Но священник уже поддел левой рукой багажник машины вверх, при этом правой он непрерывно крестился. Автомобиль качнулся вперед. На переднем сиденье Михаилидис вжался в свиную кожу сиденья своего «Порше» и заорал от страха. Машина секунду простояла в таком состоянии, затем тело убитого Костаса покатилось вперед, а потом автомобиль с грохотом, взметнув пыль и вызвав целый камнепад, провалился в пропасть.

Когда, через пару минут, к этому месту приехали сначала «Опель» Папандреу, а потом и «Джип» Астафьева, священник все так же стоял на краю обрыва, и молился. Янгелос, Юрий и Ольга, выбравшись из машины, подошли, и посмотрели вниз, на горящие обломки машины. Священник явно их всех узнал.

— Бедный Сократос! — вздохнул он. — Вы тоже пришли помолиться за его душу? Он жил грешником, и перед смертью так и не пришел к богу. Гореть ему вечно в адском пламени.

А потом тихо пробормотал себе под нос:

— И мне тоже.

ГЛАВА 22

Юрий,

Ольга и парочка соединившихся влюбленных: Мишка и Светлана, прибыли на виллу только под утро. Не успели они подняться на крыльцо, как снова загудели двигатели ворот, и во двор въехал кортеж Батова. Юрия удивило то, что машин было всего две. Он и Ольга остановились, ожидая увидеть "хозяев этой жизни", Мишка же со своей подругой, все это время мало обращавших внимание на всю стрельбу и суматоху вокруг них, а наперегонки чирикавшие друг с другом, проследовали дальше. Открылись дверцы «Мерседеса», и первой на свет появились Юлька, пьяная до изумления. Елене приходилось поддерживать ее под руки, чтобы она не падала. На помощь Зубрилиной пришел один из охранников, и вдвоем они буквально поволокли тело супруги Золотого короля в апартаменты.

"Если такая Юлька, то какой же тогда Олег?" — Мелькнуло в голове у Астафьева. Но, вопреки всему сам Батов смотрелся трезвым, только хмурым и озабоченным.

— Что случилось? — спросил Юрий. Батов только устало махнул рукой и так же прошел наверх.

Но вопрос Астафьева ответил незаметно подошедший со стороны другой машины Зверев.

— Обстреляли одну из наших машин. Сашка Сурин и Колька Михайлов лежат сейчас на дне ущелья. Сгорели так, что и кремировать не надо.

Таким измученным Астафьев телохранителя еще не видел.

— Шеф потусовался на балу часа два, да отбыл, — продолжал Зверев. — А Юлька сорвалась. Всю обратную дорогу пила как лошадь. Бар вон пустой. А как у вас прошло?

— У нас все нормально. Одну свою проблему я уже решил.

Говоря это, Юрий расстегивал на боку бронежилет. Еще загружаясь в машину, под обстрелом, он почувствовал, как пара пуль все-таки попали в его тело. Сейчас это подтвердили две свинцовые лепешки на спине бронежилета. Александр понял все сразу, и одобрительно кивнул головой.

— Молодец. Теперь я точно знаю, что пуль ты не боишься.

"Да хрен к этому когда привыкнешь", — подумал Астафьев, вспомнив свой липкий, холодный пот перед встречей с Сократосом.

Они поднялись наверх, в штаб. И тут уже Зверев сорвал с себя пиджак, галстук, устало кинул свое большое тело в кресло и запрокинув голову назад, закрыл глаза.

— Оль, найди нам чего-нибудь поесть? — попросил Астафьев жену, а сам подсел поближе к Звереву.

— Ты чего такой? — спросил Юрий.

— Я там должен был быть, на дне этого ущелья, — пояснил Зверев. — Сначала мы с

Сергеем шли первыми, потом перестроились. Минут через пять сбоку была вспышка выстрела, я это хорошо видел, и парни покатились вниз.

— А почему вы так ехали? — не понял Юрий. — Обычно, принято, что патрон едет в середине кортежа.

— Вот поэтому мы так никогда и не ездим. Либо он первый, либо последний. И тот, кто стрелял, знал это.

— Но стреляли все же по первой машине? — настаивал Юрий.

— Да.