Слияние душ
Шрифт:
Вечером, в 22 мы были уже дома. Отдыхали от шумов свадьбы. Нина ещё не сняла своё великолепное серебристо-белое платье. Она полулежала на кровати и теребила рукой мой галстук. Мы наслаждались тишиной. Её длинные локоны спадали мне на плечи, кокетливо прикасаясь к моим щекам. Это меня возбуждало. Я притянул её к себе, положил голову на её спокойную грудь. Нина обняла меня крепко и нежно. А я начал таять… Потом она поцеловала меня в щёки и сказала:
– Я так хочу в ванну. Смыть всю пыль дня. Ощутить прикосновение успокаивающей воды. Релакс… А ты потом в душ не хочешь?
– Хочу. После
– Хорошо. Не скучай. Я быстро.
Через час мы лежали на кровати чистые, расслабленные, с новыми силами. Довольные. Нина лежала с закрытыми глазами и зовущими губами. Ночная рубашка подчеркивала все линии её тела. Бретельки были уже не на плечах, а спущены вниз по рукам. Она ждала моё тело, руки и поцелуи. Начиналась ночь любви, которая соединила наши души и тела воедино!»
«3 августа, 2003г.
Ну вот я сижу и вспоминаю, что произошло два дня назад. Во всём виноват сам… Провинился и ответил за всё содеянное. Так надо…
Наш медовый месяц прошёл не совсем удачно. Всё из-за моей тяги к философии. Нет, никто, конечно, не запрещает мне заниматься ею, но зачем же дни и ночи напролёт просиживать за книгами и другими материалами и собственными мыслями, забыв, что ты уже женатый человек?! Эгоистично…
Бедная Нина пыталась сначала не мешать мне. Отдавала время, принадлежащее нам двоим, на мою страсть. А я брал его. Нагло брал, ничего взамен не отдавая. Так продолжалось до 2 августа.
Я проснулся и не застал Нину в постели. Вышел на кухню, зашёл в ванную… Был ошарашен. Как вдруг увидел записку, оставленную Ниной на кухонном столе:
«Дорогой Костенька, ты знаешь, как сильно я люблю тебя. И как уважаю философию! Другая на моём месте жутко бы ревновала тебя к науке и возненавидела философию, как ужасную соперницу, да ещё и не живую. Другая женщина попыталась бы обратить на себя внимание любой ценой. Лишь бы страстные взгляды муж бросал не на мысли других людей, а на жену. Она бы всё сделала, чтобы своё время ты посвящал ей. Но я не могу видеть в науке соперницу, врага, который уводит у меня мужа. Вот почему я не могу поставить тебе ультиматум: ли я, либо она. Это было бы так по-детски… Я ухожу к себе. Прочтя записку, ты можешь одуматься и побежать за мной, но я этого не хочу. Я выходила замуж за человека, который бредит философией и улетает мыслями далеко от меня. Я это понимала. Виновны оба… Но я всё равно люблю тебя. Чувства-то не утихли. И не утихнут. Оставляю тебя наедине с философией. И желаю тебе счастья. Ведь, кто любит – тот желает счастья. А для тебя оно заключается в философии».
Я не понимал, дышу или нет, но плакал оттого, что так обидел Нину, которая многое может стерпеть. Если бы эта записка была адресована кому-нибудь другому, я бы лишь восторгался её краткостью и ёмкостью, её любовью. Она вся полна упрёков, но в итоге получается, что в ней нет ни одного упрёка, а только потерянный покой женщины, любящей своего мужа. Она великодушна, серьёзна…
Как я мог так себя вести?!
Я хотел вернуть ей то счастье, которое было с нами, когда мы всё делали вместе. Я хотел приложить все усилия, исправить свои ошибки.
Я быстро собрался. Вскоре был у неё дома. Дверь открыла Аня и с порога выкрикнула мне в лицо:
– Что, так быстро примчался за дамой своей?
– А что, за тобой, наверно, так быстро не приходят, а, наоборот, радуются, что ты ушла. Может, радуются, думая, что ушла навсегда!
Как же вспыхнули её и так не маленькие глаза! Какой-то адский огонь прожёг взгляд. Она пристально смотрела на меня.
– Костя, если ты ещё скажешь мне какую-нибудь гадость, ты пожалеешь!
– Всё зависит от тебя. Предлагаю тебе первой прекратить шипеть на людей. А я повторю твоё хорошее поведение. Иначе не будет! Или ты думаешь, что только ты можешь говорить гадости людям и поучать их, сама при этом оставаясь в сторонке? Более того, перед тобой человек старше тебя. И ни в чём тебя особо не обвиняющий, хотя мог бы…
– Какие громкие слова! Нотации читай своей сбежавшей жене, а я удаляюсь.
– Знаешь, Аня, ты самая настоящая стерва!..
– Да иди ты!
Я прошёл по коридору до комнаты Нины. Дверь была закрыта. До меня доносились звуки классической музыки. Я улыбнулся, прикрыл глаза и наслаждался минорной мелодией. Когда мелодия окончилась, я легонько постучал в дверь. Нина открыла её. Я увидел заплаканные глаза, влажные губы… Она испугалась меня, наверно, думая, что это Аня её беспокоит.
– Это ты… - сказала она. Её губы задрожали. Ещё не скатившиеся слёзы продолжили спуск по щекам к губам. – Входи, - взяла меня за руку и ввела в комнату.
– Нина… Прости меня. Я понимаю, что ты не хочешь видеть меня… Но давай поговорим?..
– Да, Костенька… - смотрела в сторону абсолютно равнодушно. Потом подошла ко мне и начала гладить мои волосы, отчего я замер. Села напротив меня, заглянула в глаза, томно и уставши. – Даже Шопен прекрасно нас с тобой понимает. Всё это любовь…
Нина взяла моё лицо в свои руки и начала нежно целовать мои глаза, щёки и губы… Она просто задыхалась от любви…
– Мой родной… - шептала она, не прерывая поцелуев. Я крепко обнимал её.
Потом она высвободилась из моих рук, ещё поцеловала меня. На моих щеках остались её тёплые слёзы… Нина стала ещё печальней. Я целовал её руки, но она их постоянно отнимала.
– Нина, я осознал свои ошибки. Твою боль пережил. Я себя оправдывать не буду и не собирался. Я знаю, ты не держишь на меня зла. Простила меня. Потому что ты иначе не можешь жить. Но я себя не простил, не думай. И не буду этого делать.
– Не нужно таких слов… Никому от них легче не станет. Ты прав, я давно тебя простила. И обиды держать не собиралась. Посиди со мной немного. Давай лучше помолчим.
Нина закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана, а я положил голову ей на колени.
– Ты права, радость моя… Я люблю тебя!
– Я тебя люблю…
Больше мы не говорили. Сидели в тишине и держали друг друга за руки.
Через полчаса Нина открыла глаза, встала с дивана и сказала сдавленным голосом:
– Тебе пора домой.
– Прогоняешь?..
– Нет, можешь сидеть дальше. Но я ухожу.
– Куда?
– К врачу.
– Что случилось?!
– Ничего особенного.