Слияние душ
Шрифт:
Говоря всё это, я чуть не расплакалась. Как бы мне хотелось, чтобы я ошиблась, произнося этот жуткий монолог, но, увы, я пришла к выводу, что это не ошибка, а правда, горькая правда… Я посмотрела на Костю. Во всём его лице проскальзывала жалость. То ли это была жалость ко мне, потому что он понял мои мысли, полные горечи, то ли он жалел всё человечество. Я не знаю… Но по его молчанию я поняла, что он со мной согласен, хотя ему от моих слов стало очень неприятно.
– Оля, а о какой любви мечтаешь ты? – спросил Костя через несколько минут после нашего молчания.
– В разные годы я мечтала по-разному. Каждый раз я рисовала
– Мне ясно, о чем идет речь. Я сам всегда желал именно любовь-дружбу. Она у меня была. Это прекрасное чувство. Я никогда о нем не забуду… Ничто не сотрет из памяти, что было между мной и Ниной. Для меня это святое... По-другому не скажешь... Я обещал тебе всё рассказать, и я обязательно это сделаю. Знаешь, выслушав тебя, я понял, насколько ты открытый и искренний человек. Ты не боишься говорить о своих ошибках, заблуждениях. Ты доверяешь мне, а это очень приятно.
– Костя, как же я могу не доверять своему другу всё, что меня волнует? Я не просто хочу общаться. Я хочу именно дружить. Если бы ты знал, какова у меня потребность с кем-нибудь поговорить… Со мной мало разговаривают в семье; чаще - на бытовые и другие темы, которые, конечно же, нужны, я не отрицаю. Но у родителей нет на меня даже кусочка времени, когда я хочу поговорить о чем-то для меня интересном, о том, что меня волнует. Я ни в чем их не виню, потому что мне видно, насколько трудна взрослая жизнь. Я стараюсь не беспокоить родителей. Мне приятно с тобой разговаривать. Я, словно, исповедуюсь тебе.
Говоря всё это, я взяла руки Кости в свои руки и продолжила:
– Я вижу, как ты устаешь, изматываешься, не высыпаешься. Спасибо тебе за то, что ты всегда находишь на меня время. Если совсем не до меня, то сразу говори. Ладно?
Костя нежно сжал мои руки, посмотрел мне ласково в глаза.
– Ты говоришь мне такие душевные слова, что я не осмелюсь тебя ослушаться, - сказал он, улыбаясь. – Ты обо мне так заботишься... Приходи к нам чаще. Мне тоже очень приятно с тобой разговаривать. Ты – единственный мой друг, тебе я могу довериться, и как ты говоришь, исповедаться. Ты мне не надоедаешь, а, наоборот, скрашиваешь последние две недели моего здесь пребывания.
Услышав последние слова, я удивилась и расстроилась.
– Как? Так значит, ты скоро уезжаешь?! И мы больше не увидимся?.. – спросила я Костю, охваченная полным отчаянием. – Как же быстро я теряю друга…
Я опустила глаза, и мне
14 глава.
У меня было какое-то странное состояние, потому что я чувствовала и телесную, и душевную боль, не понимая, какая из них причиняет мне большие страдания. Я забилась в один из углов подъезда, уселась на корточки и закрыла лицо руками, чтобы Костя не видел моих страданий. Но было поздно, он ещё на улице всё понял. Костя дал Альберту ключи от квартиры, чтобы он открыл её и ждал нас там. Наверно, он предполагал, что я сама вряд ли захочу идти. Костя присел на корточки, как и я; он спокойно раздвинул мои руки и открыл моё лицо, чтобы я могла его видеть. Я ему не сопротивлялась, у меня на это не было никаких сил.
– Оль, давай пойдем в квартиру. Здесь тебе лучше не станет. Я помогу, держись за меня…
Дальше я не дала ему договорить. Слабым голосом, совершенно мне незнакомым, я проговорила ему, жестом показывая «молчать»:
– Хорошо. Только, прошу, не надо слов. Сейчас я не могу тебя слушать...
Костя быстро поднял меня на руки и, как будто я ничего не весила, побежал по порожкам. В висках у меня ужасно гудело.
Зайдя в квартиру, Костя усадил меня в кресло и начал спрашивать, что меня беспокоит, есть ли у меня недомогания.
– Может, давление поднялось.
– Почему так думаешь?
– Как будто волна жара обдала. Чувствовала, что голова вся пылает. Похоже и на температуру.
– Оль, может быть «Скорую» вызвать? Как думаешь?
– Нет, не нужно. Принеси мне воды. А я просто посижу потом. Ладно?
Не прошло и двух минут, как Костя принес мне воды, таблетку от температуры (на всякий случай) и градусник. Я померила температуру. Оказалось, что я не ошиблась; у меня было 37,5. Запив таблетку, я удобно уселась в кресле. И потихоньку начала успокаиваться. Где-то минут через 20 я задремала, а потом уже меня полностью охватил сон. Я заснула, словно неделю не высыпалась…
Проснулась я отдохнувшая. Чувствовала себя неплохо. В комнате было светло из-за настольной лампы, которая находилась между креслами. Свет её был направлен на место, где отдыхала я. Мне захотелось узнать, сколько времени, и я достала из кармана джинсов сотовый телефон. Было почти девять часов вечера. Я встала с кресла, но, увидев, что на кровати спит Альберт, решила сесть обратно, чтобы каким-либо шумом не прервать его сон. Кости в комнате не было. Мне не хотелось дальше сидеть так одной. Я решилась и пошла на кухню, медленно и тихо ступая по ковру.
Костя сидел на кухне и читал какую-то книгу. Судя по выражению лица, она была не из легких, потому что взгляд его был предельно серьезен, глаза, словно впивались в слова, написанные в книге, а на лбу выступили морщины от долгого обдумывания. Я села напротив него. Костя оторвался от своего занятия и посмотрел на меня.
– Оля, зачем же ты поднялась? Тебе легче?
– спросил он строгим голосом и все его волнения за меня сразу стали видны на его добром лице.
– Да, легче. Спать я больше не хочу. Я с тобой посижу. Или помешала? Ты так увлеченно читал.