Сломанная Головоломка

Собачий Х. З.

И добавил рассерженно: - Видите, не такой уж я и придурок.

Семен Семенович и Михаил Сергеевич жестами выразили полное согласие.

– И спросить у вас, Семен Семенович, я только одно это и хотел! продолжил Шурик.
– Выписываете вы сначала - в качестве особого этапа в расследовании - все-все версии происшедшего? Но так, чтобы точно уж все без исключения версии перебрать, беспристрастно. Чтобы потом работать с этим полным набором версий. Или нет?
– Семен Семенович улыбнулся.
– Вот и все, - Шурик стащил с головы шапочку, сунул ее в карман ватника и замолчал, почему-то уставившись в большую лужу пива на сером заплеванном столе.

Семен Семенович не выдержал и взглянул в лужу. В ней он увидел перевернутое отражение Шурика, их взгляды встретились. Шурик попросил тихонько: Расскажите, как вы поступаете? Правда нужно...

Михаил Сергеевич тоже, сбоку, удивленно уставился в лужу пива, пытаясь понять, что они там высматривают. Все трое молчали. На съезде тоже что-то притихли, похоже, опять затеяли голосование.

– Как я провожу расследование? Гм...
– переспросил, улыбнувшись, Семен Семенович. Задумавшись, он осторожно поднес к губам кружку с пивом цвета чайной розы на самом донышке.

– Что ж. Вот как раз и расскажу историю про детский сад! Ту, о которой только что вспоминал! Очень для тебя показательная в плане методологии выйдет история. Именно то, что тебе нужно. Отработка версий.
– Пригладив усы он спросил: - Ты, я вижу, хоть трактатов и не пишешь, тоже не прочь байку послушать, а, Сергеич?

– О чем речь, Семеныч!

– Ну а тогда, Шурик, что надо сделать?
– сказал Семен Семенович. Он нахмурился, пристукнул кулаком по столу и, улыбнувшись, объяснил: Быстренько. За пивом!

Испугавшийся было Шурик рассмеялся, сгреб шесть пустых кружек, ввинтился в толпу у прилавка продираясь поближе к Сереже.

– Пошел на подхват, - молвил Михаил Сергеевич, собирая оставшиеся кружки.

Семен Семенович, оперев подбородок о ладонь и посмеиваясь, разглядывал зал. Он посмотрел, как тихонько плачет растрепанная, все еще нецелованная девушка у соседнего столика; как Шурик, расплескивая пиво, передает через головы полные кружки Михаилу Сергеевичу, как носит их тот по четыре к столу, как, улыбаясь до ушей, возвращается Шурик с рыбкой на бумажных тарелочках.

– Суки!
– продолжая улыбаться, выругался Шурик.
– Толкаются, сволочи, как в... на вокзале!..

Улыбался и Михаил Сергеевич, улыбался, глядя на них обоих, и Семен Семенович.

– Ну?
– кивнул Шурик Семену Семеновичу.
– Начнем?.. Что это за дело?

Семен Семенович кивнул в ответ, задумался, взял кружечку.

– Начнем, - сказал он, громко отпив два глотка.
– Дело довольно необычное...

За окном валил мокрый снег, налипавший на ветки деревьев и плечи людей. Над проспектом Мира зажглись вдруг желтые фонари - как-то незаметно и неожиданно рано стемнело, наверное из-за плохой погоды.

– Рассказывать, Шурик, я буду, все-таки, не про то, как я сам раскручивал это очень непростое дело. Лучше, мне кажется, будет, если ты сам сможешь все сделать. А я буду в случае чего только помогать, говорить - так я рассуждал, или нет. Сам все раскрутишь - отлично поймешь и мой метод. Идет?

– Идет!
– удовлетворенно кивнул Шурик.

– Начну я, поэтому, к ак положено: с самого-самого начала, - Семен Семенович достал из кармана длинную черную трубку с серебряным кольцом на мундштуке и не спеша набил ее табаком, поглядывая косо, как, размахивая у самого лица плачущей девушки руками, громко втолковывает ей что-то ее лысый возлюбленный, Михаил Сергеевич угостил Шурика "Беломором". Все закурили.

– Так вот. Темным зимним утром, - начал свой

странный рассказ Семен Семенович, - родители, приведя детей в детский сад, обнаружили, что входная дверь заперта...
– говорил он негромко, отчетливо, лишь изредка замолкая и попыхивая трубкой... Шурик и Михаил Сергеевич внимательно слушали.

– На снегу, выпавшем в начале ночи, не было еще никаких следов, и, естественно, первой мыслью стоявших у дверей было: "Эти подлецы проспали начало рабочего дня!". Но нянечка тетя Катя, пришедшая вскоре, озадачила всех словами о том, что в садике на ночь оставалась другая нянечка Ниночка - с четырьмя круглосуточниками. Все заволновались и принялись еще громче стучать в дверь "Не иначе, что-то там случилось", - первой почувствовала недоброе тетя Катя.

Пришла вторая воспитательница, у которой были свои ключи от двери, и все поняли, что дверь заперта изнутри. Еще примерно через полчаса, когда совсем рассвело, решили дверь ломать. Детишки, сидевшие на скамейках у ворот садика, очень обрадовались таким приключениям, мрачные родители при участии очень кстати подвернувшегося участкового принялись вышибать дверь, что им в конце концов и удалось: отскочила, разодрав в клочья дверной косяк, стальная петля, в которую изнутри была вставлена державшая дверь тяжелая задвижка, запертая, к тому же, на висячий замок. То есть (это я сразу тебе говорю, Шурик, чтобы ты не ломал голову), снаружи дверь так запереть было совершенно невозможно. Ну и, к тому же, свежий снег без единого следа.

– Угу...
– Шурик задумчиво закивал.

– Первыми в дом вошли участковый милиционер и еще двое мужчин, остальные остались у дверей. Вскоре эти двое вышли обратно и попросили всех расходиться по домам, ничего не объясняя, но очень волнуясь. Тут же подъехала вызванная участковым следственная бригада...

– Кошмар, - тихо сказал Михаил Сергеевич.
– Что-то сделали с детьми?..

– Нет, - Семен Семенович как-то странно взглянул на него. Следующая порция информации, Шурик, - Семен Семенович выпил одним глотком полкружки пива, сморщился, закрыл лицо руками. Отняв наконец руки от лица, он, уже совершенно спокойно, сказал: - Ниночка висела на люстре в самой большой комнате, веревка, перекинутая через крюк люстры, была привязана к батарее так, что ноги Ниночки примерно метра не доставали до пола.

Шурик напряженно думал.

– А дети?
– опять спросил Михаил Сергеевич, - как они? Сколько их там было?

– Четверо. Два мальчика и две девочки, всем по пять лет. Они еще сладко спали. Их тут же унесли.

– Здание садика, конечно, обыскали?
– спросил Шурик.

– От подвала и до крыши, - вздохнул Семен Семенович.
– Нигде никого не было. И никаких необычайных вещей, ничьих следов...

Все выпили немножко пива.

– Если это было убийство, - задумчиво сказал Шурик, - то, очевидно, возможны только две версии: первое - либо убийца, сделав свое дело, выбрался из садика...

– Я уже сказал: нет. Дверь. Снег. Здесь все, в плане версий, сложилось на редкость удачно. На всех окнах - решетки, хорошие, крепкие решетки, люк на чердак закрыт изнутри на висячий замок. Заперта изнутри дверь запасного выхода на втором этаже, видно, что после недавнего ремонта ни ее, ни люк, ни окна не открывали. Форточки - крошечные. И, опять же, решетки на окнах...

– Либо, - продолжил Шурик, - второе: убийца спрятался внутри и вышел потом.

– Нет. Внутри действительно никого не было. Выйти незаметно он не смог бы.