Сломанная красота

Уоррен Скай

– Есть ещё одна причина, по которой я не могу выпуститься в этом семестре.

– Расскажи мне.

Он сжимает её руки в своих, успокаивая, даже когда девушка отталкивает его.

– Помнишь, я говорила тебе, что мне нужно ещё одно занятие, помимо диплома? – когда он кивает, она продолжает. – Ну, для одного из занятий не был назначен профессор, когда я поступала. Это произошло раньше. Иногда какой-то предмет не заканчивают рано, а дополняют потом. Так что, когда я пошла в книжный магазин, то увидела, что они записали имя профессора. Это был кое-кто новый.

Блейк

смотрит на неё.

– Чёрт.

– Да. Это был ты. Думаю, есть смысл… обсудить курс на следующий семестр. Мне следовало разобраться с этим раньше, но я думала, что ты будешь преподавать историю.

Он качает головой.

– Я уйду.

– Ты не можешь! Ты сам сказал, что им нужно, чтобы ты преподавал этот курс. Если им придётся его отменить, я всё равно не смогу выпуститься в этом семестре, как и остальные студенты, которые на него ходят.

– Чёрт, – повторяет он.

После этого Эрин улыбается. Блейк не очень часто ругается, так что она знает, что у него практически нет слов, раз он повторил это дважды.

– Всё нормально. Я не против. Я просто счастлива, что ты пошёл туда, нашёл своё место. Это важнее, чем точная дата моего выпуска.

– Всё намного сложнее, Эрин. Ты так много работала над этим. Я видел, как сильно ты работала, училась и убиралась в моём доме, чтобы позволить себе образование.

– Я могу подождать.

– И что мы будем делать, приостановим свои отношения на год, чтобы ты могла выпуститься и расплатиться по-своему? Нет, – говорит Блейк, будто это всё решит, и, может быть, так и есть. В этом он убедителен, а она… ну, она очень разочарована, что не сможет выпуститься вовремя.

– Ты же знаешь, это запрещено.

Он пожимает плечами.

– Возможно, но мы уже решили никому не рассказывать. Это не касается никого, кроме нас.

Эрин бросает на него скептический взгляд.

– Я удивлена, что ты относишься к этому нормально.

– Для меня это не нормально. Но я предан идее сделать это и чертовски точно не собираюсь позволять тебе замедлять свою жизнь ради меня. Правила придуманы для того, чтобы защищать людей от унижений, но не в этом случае.

На ее губах появляется ухмылка.

– Ты не чувствуешь себя даже немного униженным? В смысле, у нас был секс в твоём офисе.

Он притягивает её к себе на колени и целует. Его губы касаются губ девушки, когда он бормочет:

– Теперь этого больше не повторится.

– Достаточная для нас причина, чтобы всё отменить. Потому что это было сумасшедше сексуально.

Блейк опрокидывает девушку, чтобы сесть на неё сверху. Руки Эрин прижаты его руками, её тело в ловушке. И Боже, у неё всё сжимается.

– Думаю, я смогу найти замену, – произносит он, опускаясь ниже и широко раздвигая её ноги.

– О Боже, – выдыхает она. Затем собирается с силами достаточно, чтобы промурлыкать, – Ох, профессор Моррис.

Он стонет.

– Ты не можешь называть меня так в классе, иначе я…

– Иначе ты что?

– Тебе может не понравиться, что произойдёт.

Он касается губами её центра и делает так, что

девушка откидывает голову на подушку, задыхаясь от удовольствия, пока не доходит до того, что начинает повторять только его имя. Ох, Блейк. Никаких игр и барьеров.

Ей очень нравится, как он меняется с ней. Каждый раз, когда они вместе, когда занимаются этим. Снаружи он угрюмый мужчина, мрачный и серьёзный. Задумчивый. Не хватает только обугленного пожаром поместья и открытой ветру скалы, чтобы дополнить картину. Но мужчина внутри такой другой… намного светлее. Он играет с ней, смеётся. Он дразнит её на грани выносливости, а затем даёт ей больше, чем она могла бы вообразить.

Даже сейчас Блейк нашёл способ сделать всё по-новому. Его язык на клиторе, как будто это когда-нибудь может надоесть. Но это не похоже на прошлый раз или раз до этого. Он слегка прикусывает кожу на внутренней стороне её бёдер, а затем успокаивает сладким поцелуем. Блейк касается её скользких половых губ так быстро, что она думает, будто этого не было вовсе, пока по спине не поднимаются шок и удовольствие.

– Не дразнись больше, – шепчет она.

– Ты уверена? Думаю, тебе нравятся поддразнивания.

– Я не могу. Не могу больше.

Внутри неё, два его пальца чувствуют себя как дома, и это уже слишком. Просто слишком, так что Эрин выгибается, выкрикивая:

– Подожди. Остановись.

– Что из этого? Мне остановиться или заставить тебя кончить?

– Пожалуйста, Блейк.

Она слышит, как у него перехватывает дыхание. Когда мужчина начинает говорить, его голос опускается на две октавы.

– Да. Ещё раз.

– Блейк, – в её разуме всё расплывается, как в центре торнадо, пока она наблюдает за кружащимся вокруг неё штормом. Эрин не может двигаться и, Боже, она не хочет этого делать. Он спокойный и одновременно похож на шторм, одновременно мирный и трагичный, что по-своему прекрасно. – Пожалуйста.

– Скажи это снова, – почти приказывает мужчина, а она не может вспомнить, чего он хочет.

– Ещё. Да, – бормочет она. – Блейк.

Он обеими руками поднимает вверх её колени.

– Скажи: Пожалуйста, Блейк.

Так она не может двигаться, когда её ноги согнуты и прижаты к груди, когда Эрин связана крепкой скованностью своего собственного тела и его упрямыми сильными руками на своих коленях.

– Пожалуйста, – сглатывает она, – Блейк.

– Ещё раз.

Она тихо всхлипывает.

– Пожалуйста, Блейк.

Не убирая рук с её ног, мужчина направляет свой член вверх. Головка кажется невероятно широкой, а она так открыта и обнажена для него. Плавным движением он толкается внутрь. И даёт ей именно то, чего она хочет, как и всегда. В постели или в жизни, телом или сердцем, Эрин всегда может доверять ему и просить, чтобы он наполнил её. Это изливается в неё, его любовь и восхищение, оставляя совсем чуть-чуть пространства для сомнений. Очень маленькое место, где она надеется, что делает ему так же хорошо.