Сломанная роза

Беверли Джо

Не говоря ни слова, хозяйка вышла, и Алина огляделась. Стол, скамья, кровать. Все, как у Пола, только чистое. Она заглянула под одеяло: простыни, как и ожидалось, были свежие.

— Вот это совсем другое дело, — заметила она, не в силах сдержать презрительной усмешки.

— Как будто бы. Надо запомнить на будущее.

Алина заскрипела зубами, но не позволила себе ответить.

— Теперь, — продолжал Рауль, — я отправлюсь в монастырь и попробую увидеться с Джеанной. Мне нужно понять…

— Вы

не можете оставить меня здесь одну! — невольно вырвалось у Алины, и ей сразу же стало стыдно. Но что делать, если впервые она оказалась в столь странном мире и была так растеряна и напугана.

Рауль взял ее за руки.

— Тише, любовь моя. Здесь вас никто не тронет. Мужчины приходят сюда уже с подругами, но не в поисках подруг. Если верить Полу, матушка Хелсвит правит своим домом лучше, чем иной капитан — кораблем. А если что не так, по соседству кузня, где работают ее дюжие молодцы-сыновья.

Он говорил разумно, но Алине все равно хотелось повиснуть у него на шее и никуда не отпускать. Она заставила себя улыбнуться.

— Ну хорошо.

Он коснулся ее щеки.

— Храбрая моя девочка… — и с этими словами обнял за шею и поцеловал в губы. Затем, почему-то вздохнув, обвил ее руками и еще раз поцеловал.

Рассудок и чувство предосторожности велели Алине сопротивляться.

Но ей не хватало воли.

Она подозревала, что, даже повали ее Рауль на кровать, она не стала бы противиться.

Более того, впиваясь в его губы, узнавая их вкус, прижимаясь все теснее к сильному, жаркому телу, она испытывала желание повалить на кровать его!

Рауль оторвался от ее губ медленно и неохотно, как голодный, принужденный оторваться от куска хлеба, и она почувствовала, как невидимая сила мешает им отделиться друг от друга.

— Не уходи. — Эти слова вырвались из самого ее сердца, из глубины нетерпеливого желания. — Ах, не слушай меня, — поспешно добавила она, — я знаю, ничего со мною не случится.

— Знаешь? — прошептал он, не выпуская из объятий. — А ведь ночью мне придется вернуться сюда.

Алина понимала, о чем он предупреждал.

Но выбора никакого не было — разве что вернуться обратно в монастырь.

— Мне самой не хотелось бы остаться здесь одной на всю ночь.

— Вот и я говорю.

— Но ты лучше иди.

— Да.

Они говорили, как два дурачка, как двое мертвецки пьяных, готовых свалиться под стол.

Алина уперлась ладонями в грудь Раулю и толкнула так сильно, что руки его разомкнулись, он пошатнулся и отступил.

— Попомни, ты оттолкнула меня, — усмехнулся он, протягивая ей нож — длинный, блестящий обоюдоострый клинок, рукоять черненого серебра с янтарем посредине. — Вот, держи. Сможешь воспользоваться им при необходимости?

— Да.

— Так

я и думал. Но только смотри не заколи кого-нибудь из людей короля, если вдруг они придут сюда. Это для насильников. — Он уже стоял у двери. — Включая меня самого.

— Ты не смог бы взять меня силой…

— Хотел бы я быть так же в этом уверен.

—…потому, что я не смогла бы противиться.

Он на миг прикрыл глаза.

— Тогда да поможет господь нам обоим.

— Аминь, — прошептала Алина закрывшейся за ним двери.

Рауль пробирался по людным улицам Лондона, стараясь думать о предстоящем ему трудном деле, но мысли его были полны только страстной любовью к прелестной девушке, которая, возможно, этой ночью не сможет достаточно твердо сказать ему «нет».

Он желал Алину, но не хотел сделать ее своей до того, как она станет его женою перед богом и людьми. Он не хотел бесчестить ее, но желал с такою силой, как никогда и ни одну женщину в своей жизни.

Рауль вслух застонал, и пробегавший мимо разносчик недоуменно взглянул на него. Галеран и Джеанна, напомнил себe Рауль.

Безмолвно шевеля губами, заставляя себя сосредоточиться, он принялся восстанавливать в памяти события последних дней. Король согласился выслушать дело Галерана. Галеран намеревался вымолить у него прощение для Джеанны, как простил он сам, упросить, чтобы Донату оставили при ней. Не было никаких причин думать, что король откажет в подобной просьбе, но зачем тогда он повелел схватить Джеанну и Донату?

Однако устраивать побег слишком опасно. Галеран возвратился из монастыря встревоженный и разгневанный, но все же он полагал заключение меньшим из возможных для Джеанны зол, будучи уверен в том, что король решит дело в его пользу и выпустит Джеанну из заточения.

Итак, почему Джеанна хотела, чтобы он, Рауль, освободил ее раньше и она могла бы предстать перед королем? Алина правильно говорила: Джеанна не дурочка и, несмотря на прошлые ошибки, ее нельзя назвать взбалмошной и капризной. Неужто она хочет, приняв на себя всю вину и всю тяжесть наказания, помешать Галерану выйти против Лоуика в поединке чести?

А если помочь ей в этом, не придется ли ему самому потом принимать вызов от друга и драться с ним уже не в шутку, как бывало?

Подойдя к монастырским воротам, Рауль позвонил в колольчик, и окошко в двери тут же открылось.

— Я пришел справиться о леди Алине. Ее нашли?

— Нет, сэр.

— Могу я войти и побеседовать по этому поводу с матерью-настоятельницей?

Тяжелая дубовая дверь отворилась медленно и неохотно. Рауль вошел и немного спустя оказался в скромных покоях матери-настоятельницы.