Сломанная жизнь

Барнаби Дж. П.

У Спенсера колотилось сердце, пока он выстукивал беззвучную песню на столе перед клавиатурой учебного компьютера. Он сосредоточился на том, чтобы не стучать слишком сильно и не мешать уроку. Мистер МакКласки научил его этому с помощью тяжёлого урока в девятом классе, заставив Спенсера сидеть в наказание после уроков, безумно скучая, пока он не научился перестать возиться. Потребовалось много долгих часов, чтобы отучить его от привычки.

Боже, он много лет не думал об этом.

ААРОН: «Похоже, тебе скучно».

Спенсеру понадобилась минута, чтобы посмотреть на компьютер, отведя взгляд

от переводчика, но сделав это, он пожал плечами в ответ Аарону. Что ж, Спенсер завладел вниманием друга, и это казалось идеальной возможностью задать вопрос, только он не мог заставить свои пальцы его напечатать. Он ещё минуту постучал пальцами, прежде чем решил, что эта нервная ерунда для девчонок, и нажал кнопку «отправить», пока не передумал.

СПЕНСЕР: «Не скучно, просто думаю. Хочешь сегодня пойти ко мне домой и поработать над проектом?»

Вот, он сделал это; выдавил слова. Аарон убрал руки с клавиатуры и посмотрел в противоположную от Спенсера сторону, видимо, пытаясь разобраться в своих чувствах насчёт приглашения. Пока Спенсер наблюдал, Аарон положил руки на клавиатуру, а затем снова убрал и откинулся на спинку кресла, по-прежнему не глядя налево, на Спенсера. Скрестив руки на груди, Аарон крепко сжал кулаки. Спенсер думал отменить предложение, но просто сидел на месте и ждал, чтобы посмотреть, что сделает Аарон. Наконец, он снова опустил руки на клавиатуру и начал печатать.

Спенсер взглянул обратно на переводчика, чтобы оттянуть столкновение с отказом.

ААРОН: «Я не могу. Не могу этого сделать».

Чёрт. Спенсер знал, что ответ будет таким, но это всё равно кольнуло. Аарон не доверял ему. После многочасовых разговоров, после того, как они рассказали друг другу свои ужасные истории, после всех кодов, которые они написали во время поздних переписок, Аарону всё равно не было с ним комфортно. Было больнее, чем Спенсер готов был объяснить самому себе, и он не мог понять почему. Аарон был первым человеком за долгое время, который не обращал внимания на его нарушение слуха и действительно видел его. Для Спенсера это значило больше, чем он когда-либо мог представить. Он хотел, чтобы Аарон знал, что он тоже видит его, а не только шрамы или тревожность.

СПЕНСЕР: «Ладно, как насчёт того, чтобы я пришёл к тебе домой?»

Он должен был заслужить доверие Аарона; он знал это. Сходив домой к Аарону, хотя бы пару раз для начала, может быть, Спенсер сможет уговорить своего друга прийти в гости к нему. Организация встречи его отца с Аароном шла медленно. Это не должно было быть так тяжело.

ААРОН: «Думаю, это можно. Сразу после урока или как?»

СПЕНСЕР: «У меня сегодня после этого урока ещё один. Могу прийти к четырём».

Аарон достал телефон, полностью игнорируя запрет пользоваться ими на уроке доктора Майера, и отправил кому-то сообщение, возможно, матери. Через минуту Спенсер увидел, как Аарон снова посмотрел на телефон и улыбнулся.

ААРОН: «Я пришлю тебе свой адрес. Моя мама пригласила тебя остаться ещё и на ужин».

СПЕНСЕР: «Я с удовольствием».

Спенсер

улыбнулся, и выражение его лица казалось натянутый, почти чужим. После нескольких месяцев переживаний за отца, было странно чувствовать счастье. Но ему нравился Аарон, так что с его присутствием становилось лучше. Свернув окошко чата, Спенсер переключил внимание обратно на переводчицу, которая казалась раздражённой из—за того, что он не обращал на неё внимания. Он пытался сосредоточиться на лекции, но мысли уплыли в сторону мечтаний о том, что произойдёт позже в доме Аарона.

***

— Мам, что если у меня случится истерика, пока он здесь? — спросил Аарон, пока они стояли у кухонной тумбочки и готовили салат. Его мать нарезала овощи и складывала их в салатницу, в то время как Аарон рвал листья латука и шпината, бросая к редиске и огурцам, с которыми уже разобралась мама. Он не мог признать это вслух, но Аарону не нравились ножи. Совсем не нравились.

— Ты говорил, что рассказал ему немного о том, что произошло, верно? — спросила она, скидывая нарезанные томаты с разделочной доски в миску и перемешивая салат двумя огромными щипцами.

— Я рассказал ему универсальную версию, да, — Аарон бросил в миску ещё листьев латука, практически равнодушно.

— Тогда, если он действительно твой друг, милый, он поймёт.

— А если не друг? — спросил Аарон, добравшись до центра латука и бросил остатки в стенку, чтобы они отскочили и упали в кухонную урну в углу. Он робко усмехнулся, когда мать посмотрела на него, но затем она вернулась к салату.

— Если нет, то ты закончишь проект и перейдёшь на следующий урок.

— Я хочу, чтобы он им был, — произнёс Аарон практически слишком тихо, чтобы мать его услышала.

— Как и я, милый.

***

Без десяти четыре раздался звонок в дверь. Аарон резко повернул голову в сторону гостиной, хоть и не мог увидеть входную дверь со своего места за стойкой.

— Не двигайся. Продолжай мешать пирог, — велела его мать, а затем добавила, чуть громче: — Аллен, ты можешь открыть дверь и впустить друга Аарона? — она вытерла руки о фартук и достала из нижнего шкафчика стеклянное блюдо для выпечки. Аарон наблюдал за ней, слушая, как его брат открывает дверь. Спенсер был его первым настоящим другом за долгое время; его руки слегка дрожали в ожидании.

— Привет, Спенсер, — прокричал Аллен, и Аарон поморщился. Он посмотрел на мать, молча умоляя её саму заняться пирогом. Она закатила глаза, скорее из—за того, как его брат отнёсся к глухоте Спенсера, чем из-за нервозности Аарона, и забрала у него ложку. Она взяла миску и начала переливать тесто в форму, как раз когда он вышел из кухни.

— Он глухой, гений. То, что ты будешь говорить громче, ничего не изменит, — сказал Аарон Аллену, проходя в гостиную. Его смелость сошла на нет, как только кухонная плитка перешла в ковёр гостиной, и он остановился за диваном, в то время как Спенсер задержался у входной двери. Спенсер явно нервничал, оглядывая изысканный диван и похожие каминные кресла, стоящие вокруг маленьких приставных столиков, которыми его семья никогда не пользовалась. Они проводили всё своё время в семейной комнате, расположенной ближе к концу дома, где на стене висел телевизор. Гостиная была по большей части для гостей.