Сломанная жизнь
Шрифт:
***
Аарон провёл большую часть дня в своей комнате, пытаясь сосредоточиться на книге, которую предложил ему почитать доктор Томас. После того, как третий раз прочитал о возвращении своей сексуальности, он бросил книгу на кровать и проверил время на телефоне. Спенсер и его отец придут на ужин через полчаса. Аарон чувствовал с первого этажа запах чего-то чесночного. Так как он решил после завтрака остаться в своей комнате и почитать, он не думал спускаться на ланч, но был удивлён, что мать не стала на этом настаивать.
Сменив свою футболку на майку-поло с длинным рукавом, Аарон
Как только Аарон дошёл до лестницы, раздался звонок в дверь. Они пришли раньше. Аарон перепрыгивал по две ступеньки за раз, и ему удалось добраться до двери раньше Аллена, который вместо этого свернул в семейную комнату. С тихой мольбой любому богу, который его сейчас слушал, Аарон открыл дверь. Спенсер стоял прямо перед отцом, и Аарон мог сказать, что его парень приложил немало усилий. Его волосы, которые обычно представляли собой дикую путаницу кудрей, были уложены и свободно обрамляли его лицо. Вместо обычной футболки на нём была бирюзовая рубашка, которая подчёркивала зеленый цвет его глаз. Аарон долгое время смотрел на него, пока не опомнился и не пригласил гостей в дом. Стоя в стороне, чтобы пропустить доктора Томаса, Аарон заметил, что мужчина тоже приложил усилия, чтобы впечатлить его родителей.
Наконец, проведя весь день в стрессе из-за ужина, Аарон мог совсем немного расслабиться.
— Мои братья играют в семейной комнате, но мы можем посидеть в гостиной, пока ужин не готов, — сказал Аарон доктору Томасу, который посмотрел на своего сына и пожал плечами. Оглядев комнату, разглядывая все детали, они выглядела так, словно им некомфортно, как люди, которые пришли в качестве «плюс один» на свадьбу, когда их не совсем приглашали.
— Хотите чего-нибудь выпить? — спросил Аарон и заметил, как натянутая улыбка с лица доктора Томаса исчезла. Так что быстро добавил: — Думаю, у нас есть газировка, сок и вода. Или, на удивление, я могу сварить кофе. Ещё у нас может быть чай... — Аарон считал по пальцам, болтая. Спенсер усмехнулся, и доктор Томас наконец улыбнулся снова и попросил воды, в то время как Спенсер захотел газировки. Аарон оставил их одних, чтобы сходить за напитками.
— Кажется, я слышала звонок в дверь? — спросила мать Аарона, пока парень доставал из шкафчика стаканы.
— Да, пришли Спенсер и его отец, — наполнив стаканы льдом, Аарон налил доктору Томасу воды и взял колу спрайт у задней двери. Несколько недель назад он узнал, что Спенсер не фанат диетической колы или спрайта со вкусом лимона и лайма. Аарона удивляло то, как много он знает о Спенсере. Он чувствовал себя частью жизни Спенсера, и не только потому, что без вопросов знал, какую Спенсер любит газировку, а из-за всех остальных маленьких подробностей — например, что Спенсер наливает кетчуп на одну сторону хотдога, а горчицу на другую. Аарон не знал больше никого, кто поливает хотдог кетчупом, не в Чикаго.
— Хорошо, всё готово. Мне только нужно переложить феттучини с курицей в миску. Можешь поставить на стол чесночный хлеб?
— Конечно, мама, — сказал Аарон, стараясь показать, что ценит то, что она пригласила доктора Томаса на ужин, даже если не намеревалась его слушать. Вместе, он, Спенсер и отец Спенсера найдут способ до неё достучаться. Должны были найти.
Аарон поставил корзинку с чесночным хлебом на стол и отнёс в гостиную напитки. Его немного задело, что никто из родителей не
— Мама уже заканчивает, — сказал Аарон доктору Томасу, чтобы объяснить их грубое поведение. Однако, как раз когда он это произнёс, из кухни вышел его отец.
— Доктор Томас, это мой отец, Джон Даунинг, — сказал Аарон и выдохнул. Наконец-то. Его отец без колебаний пожал руку доктору Томасу, а затем поздоровался со Спенсером. Температура в комнате значительно снизилась, и Аарону стало легче дышать.
Столько вещей в его жизни зависело от этого ужина — его надежда, его счастье и, по большей части, его здравомыслие.
— Что ж, почему бы нам не присесть и поболтать, пока мы ждём Мишель. Она сказала, что закончит через несколько минут, — сказал мистер Даунинг, махнув рукой в сторону гостиной мебели. На его лице отразилось удивление, когда Аарон сел на диван между доктором Томасом и Спенсером, а не занял свободное место в кресле. Казалось, никто не хотел начинать разговор. Единственные звуки доносились в эту комнату из других: сигналы видеоигры из семейной комнаты, звон из кухни, и даже визги радости соседских детей, играющих во дворе. Но четверо мужчин в гостиной оглядывались вокруг и смотрели куда угодно, только не друг на друга.
— Наверное, нам следует просто открыть дверь и выпустить застрявшего в комнате слона, — сказал доктор Томас, поставив свой стакан с водой на один из подносов на кофейном столике. — Я не злюсь на ваш запрет. Я понимаю, что вы стараетесь защитить своего сына. Как отец, я это ценю. Однако, как терапевт, я должен сказать, что вы ему не помогаете. Как вы с женой делали последние два года, вы решаете всё за него, а ему нужно не это.
— Со всем уважением, доктор Томас, это мне и моей жене решать, что ему нужно, — выплюнул в ответ отец Аарона.
Спорить с адвокатом было не самой приятной вещью, но отец Спенсера не отступал.
— Нет, мистер Даунинг, это Аарону решить, что ему нужно. Он единственный человек, кто точно знает, что происходит в его голове. Я проконсультировался со своим адвокатом и узнал, что для того, чтобы ваш запрет работал, вам придётся по суду объявить Аарона не способным принимать решения о медицинском уходе.
Лицо Аарона покраснело, а руки сжались по бокам. Его родители пойдут в суд, чтобы объявить его недееспособным только потому, что он сам выбрал терапевта. Разве это не показывало, что Аарон способен принимать решения о своём лечении? Чёрт возьми, доктор Томас был одним из лучших специалистов в стране. Аарон принял правильное решение. Он был уверен в этом.
— Вы это сделаете? — спросил Аарон своего отца, изображая спокойствие, которого не чувствовал. Не нужно было, чтобы разговор превращался во что—то злое. По крайней мере, пока.
— Аарон, это просто лист бумаги. Это ничего не значит, — лицо его отца было открытой книгой, показывая все его эмоции. В этот момент оно показывало Аарону, что отец успокаивает его и не относится всерьёз ни к одному слову, которое говорит.
— Правда? Это просто лишает меня человеческих прав и подчиняет полному вашему контролю. Разве я ошибаюсь? — Аарон почувствовал, как Спенсер коснулся его ноги своей, и ему стало лучше. Он хотел потянуться и взять Спенсера за руку, но не знал, сказала ли его мать отцу о том, что он гей. Он не хотел прямо сейчас проверять эту мысль.