Сломанные побеги
Шрифт:
— Имена какие-нибудь слышали?
— Клички. Одного звали Снегирь, второго Керя, третьего Кардан. Как звали того, что бегал за машиной, я не знаю. Это вы должны знать, за кем гонитесь.
— Опасные рецидивисты. Прожженные бандиты. Каждый приговорен к вышке. Троих я определить могу. Главарь Кардан. Самый авторитетный. Богданов Петр Данилович. Проходил по пяти статьям, в том числе и по убийствам. Снегирь. Пилепчук Родион Мефодиевич. Проходил по четырем статьям. Керя. Запашный Кирилл Валерьянович. Тоже фрукт серьезный. Всем им оставалось сидеть еще не менее десятка лет. Вчера они бежали
— И вы не знаете четвертого?
— Проблема в том, что из лагеря бежало шесть человек. Троих мы установили. Двое пропали. Возможно, отделились и пошли другим путем. Вот и гадай, кто из троих остался с этими головорезами, а кто отделился. К утру выясним. Капитан Смоляков их накроет. Далеко не уйдут. А теперь скажите, чей это карабин стоит в сенях?
— Дезертиры бросили. Мама его на огороде нашла, — объяснила Маша. — Тут много всякой нечести по лесам бродит. Решили оставить себе, на всякий случай.
— И бандиты его не забрали?
— Они его не видели. Он на стене висел в моей комнате на втором этаже. Наверх бандиты не поднимались.
— Как же он в сенях оказался?
— Спросите у сестры.
Лейтенант перевел взгляд на Анну.
— Все сидели за столом. Отмечали бабушкин день рождения. Запозднились. Я приехала из Свердловской области. Работаю на копях. Берилл добываем для атомной промышленности. Дорога была неблизкой, устала, и пошла наверх спать. Меня разбудил шум. Мужская ругань, грохот посуды. Я очень испугалась. Схватила ружье. Но я не умею им пользоваться. Вниз спускаться побоялась. Я беременна, на пятом месяце. Не за себя боялась, за ребенка. Когда решилась, то увидела в окно, как они удирают.
— В машине не могли сидеть еще люди?
— Нет. Дверцы были открыты. Никого, насквозь просматривалась.
— Опасное здесь местечко. Окраина города, дальше тайга. Но карабин я у вас конфискую. Потом установим, какой воинской части он принадлежал.
Вскоре приехали врачи. Бабушку забрали в больницу, мать в морг. Лейтенант тоже уехал. Маша пришла в себя окончательно и от помощи отказалась.
Девушки остались вдвоем.
— Зачем ты врешь, Анна? Мы вместе ходили на стрельбище. Ты стреляешь лучше меня. Забыла студенческие годы? А я все помню. Ты же в горном институте училась, в экспедиции ходила. А там ружья даже лаборантам выдают.
— Я жду ребенка, Маша. Тебе этого не понять. Мне уже двадцать восемь.
— Будешь рожать без мужа?
— С мужчинами в нашем роду никому не везло. Может
тебе посчастливится семьей обзавестись. Тебе еще двадцать пять только. От изнасилования пока никто не умирал.
— А как же моя мать?
— Винтовка не смогла бы ее спасти. Ее убили на пороге, когда она дверь бандитам открыла. Могла бы этого не делать. Засовы здесь крепкие и беглые каторжники не стали бы терять время на взлом дома. Рядом такие же стоят. В ее смерти мы не виноваты. Бабушка выкарабкается, а ты скоро забудешь о налете. Неприятно, конечно, но не стоит из этого делать трагедию. Или обидно, что тебе одной досталось, и я не разделила с тобой участь жертвы?
— Завтра утром я провожу тебя на автобус. И очень тебя прошу, никогда больше не приезжай к нам.
— Как хочешь. Глупая ты баба.
— Ты уже мне помогла сегодня. Долго буду помнить. И бабушке помогла и своей тетке. Хватит с меня твоей помощи.
— Что ж, как знаешь. Мне от тебя ничего не надо. Я в себе уверена. А как твоя судьба повернется, еще неизвестно.
— Ничего, я выносливая. Выдюжим, как-нибудь. А теперь мне надо лечь.
Лейтенанта звали Иван Крапилин. Он пришел через день. Маша только вернулась из школы. Директор пообещал ей помочь с похоронами матери. Бабушка лежала в больнице с сотрясением мозга и Маша ей так и не решилась сказать о смерти дочери.
Одной тяжело. В школе ее любили, сочувствовали, но там тоже работали только женщины. Какая от них помощь.
— Вы меня извините, Маша. Начальство требует протокол. Мы же его так и не составили.
Он очень неловко себя чувствовал. Девушка в слезах, у нее горе, а он с протоколом.
— Понимаю. Заходите.
Лейтенант вошел и представился. В доме чисто, порядок, все стоит на своих местах.
— Я вот еще о чем подумал, Маша. Договорюсь я со своими ребятами из отделения. Кому-то надо нести гроб. И вообще, мужская сила потребуется. Мужики у нас простые работают, бескорыстные, так что на сей счет не беспокойтесь.
— Спасибо, Ваня. От помощи не откажусь. Впервые вижу милиционера, который обращается на «вы» к потерпевшим.
— Стеснительный я. Неловко людям надоедать.
— Вы на службе. Скажите, а бандитов вы поймали?
— Матерые волчары. Подмога шла очень долго. Опозорились. Если бы капитан меня здесь не оставил в ту ночь, то мы с вами не встретились бы. Двоих ребят они убили. Топорами зарубили и оружие забрали. А капитана раздели догола. Привязали к березе и высекли прутьями, как мальчишку. Вся спина в кровавых подтеках. Настоящие звери. Капитан чудом выжил. В больнице сейчас. Плачет, как пацан. Такого надругательства никто еще не испытывал. Уже лучше бы убили при задержании. Достойная смерть. Но надругательство… Погоны с кителя сорвали и в рот ему запихнули, потом в сапоги вместо стелек звездочками вверх и плясать заставили. Конечно, я не имею права вам об этом говорить, но над вами тоже надругались.
— Значит, их не нашли?
— Нет. Но мы их найдем. Теперь нам имя четвертого известно. Два трупа в тайге нашли. Похоже, их свои же и прикончили. Слабаками оказались, не выдержали нагрузок. Удачный побег — редкость. Тайга, болота, хищники, надо уметь ориентироваться по звездам, по коре деревьев. Только очень сильные, выносливые и целеустремленные способны уйти от погони. Обессиленных убивают. Тут либо пан, либо пропал.
— Страшные звери. Нелюди.
— Согласен. А где ваша сестра?
— Уехала домой. За ее показаниями придется ехать на изумрудные копи.