Сломанные сны
Шрифт:
— Кишитани… Шинра? — неуверенно спросила Никки.
— Да, собственной персоной. Память в порядке — уже хорошо. Какие ощущения? Что-нибудь болит?
— Голова немного кружится и пить хочется.
Шинра кивнул и потянулся за рядом стоящим графином, наливая воды пациентке.
— У тебя было сильное отравление Хром. Ты была без сознания больше суток. Твой организм очень ослаблен, поэтому нужен постельный режим еще несколько дней. Кстати, у тебя до этого на днях не было, мм, — Кишитани замялся, не зная как можно тактичнее спросить, — воздействия с Хром?
Никки
— Во время работы на Авакусу был налет, взорвали что-то наподобие гранаты, возможно даже антихром.
— Ясно. Тогда ладно. — Шинра похлопал её плечу.
Никки только хотела поинтересоваться, может ли она уже отправиться домой, как дверь напротив открылась. Вошедший человек заставил все внутри похолодеть и сжаться. Что здесь делает Акабаяши? Разве она находится не у подпольного врача? Но все последующие действия опровергали её предположения.
— Ну, как наша спящая красавица? — поинтересовался мужчина, подойдя ближе.
— Лучше, чем я думал. Но ей пока что стоит соблюдать постельный режим. Никки, если вдруг плохо себя почувствуешь, позвони мне. Мне пора, еще одна проблемная пациентка ждет не дождется. — подпольный доктор поспешил покинуть опешившую пациентку, что пыталась ухватиться за его халат как за спасательный круг.
Ей было не по себе от одной мысли, что все эти два дня она была в квартире Акабаяши. Ведь в своем состоянии забытья она могла наговорить в бреду слишком многое. Горло сжалось от одной мысли. И когда входная дверь хлопнула и Управляющий Авакусу вернулся, Никки сжала простыни в пальцах, голосом загнанной в угол девочки почти прошептав:
— Ну… Спасибо... Но мне так стыдно. Я, наверное, принесла вам много хлопот?
— Ну что ты, — непринуждённо улыбнулся мужчина, остановившись сбоку от побледневшей Никки. — Дядюшке было только в радость заботиться о тебе. Так много узнал.
Никки вздрогнула, что явно не утаилось от цепкого взгляда.
— Расслабься ты, никаких военных тайн ты, к сожалению, не выдала.
Мизуки заметил, как резко она вздохнула, не говоря о смене настроения: как ни в чем не бывало, девушка поднялась на ноги, еще придерживаясь за голову, но твёрдой походкой направилась на выход.
— Мне правда жутко неудобно, что так получилось. Мерси боку за то, что позаботились обо мне, Акабаяши-сан. Я чувствую себя намного лучше. Но, наверное, мне уже пора домой.
Мужчина, не прерывая её монолога, наблюдал, как девушка, найдя свои вещи, лениво натянула куртку и бросила взгляд на рядом лежавший шарф. Тот шарф Куклы Вуду, что остался у Акабаяши после их предпоследней встречи. Вещица лежала чуть в стороне так, что если бы она не принадлежала девушке, то она бы её не заметила. Но Никки подхватила ткань и, как ни в чем не бывало, натянула на шею, не подозревая о нарочной провокации, и под пристальный взгляд Мизуки направилась на выход. Но дверь оказалась заперта. Подергав ручку, девушка удивленно изогнула бровь, и кинулась обратно в гостиную, где Акабаяши, словно
— Там дверь заперта. Откроете?
— Нет, — якудза пожал плечами, ответив беспечным тоном. Юная Авакусу малость опешила от подобной новости.
— Погодите, я не совсем понимаю! — Никки встала напротив дивана, а Акабаяши с неизменной улыбкой чуть откинул голову назад, внимательно слушая её возмущение. — Я ведь уже пришла в себя, мне пора домой, на работу, в конце концов.
— Видишь ли, Никки, дядюшка не может тебя пока что отпустить. Злые волки Акатацу почему-то напали на тебя. И твой дядя приказал тебя спрятать. Так как ты, уже спрятанная, находишься у меня, было принято решение оставить тебя здесь, пока вопрос не будет решен.
— Согласованное решение? — уточнила Никки, сощурив глаза.
— Естественно!
— Хорошо, дайте мне тогда телефон, я хочу позвонить дяде!
Никки протянула руку, но Акабаяши отрицательно покачал головой.
— Как ты любишь выражаться, пардон, но телефон может стоять на прослушке. Будет неприятно, если Акатацу выследят твое место нахождения.
— Что?! — Никки от возмущения раскрыла рот, не зная, какие эпитеты лучше подобрать в сложившейся ситуации. — Но это абсурдно! Немедленно позвоните моему дяде, я хочу поговорить с Микией! Или выпустите меня!
Но Акабаяши, взметнув бровями, наигранно состроил непонимающее выражение и пожал плечами, мол, ничем ей помочь не может.
Он видел, как Авакусу затрясло от гнева и засверкали её глаза. Эмоции калейдоскопом менялись на её лице: то она хваталась за раскалывающуюся голову, подавляя нечленораздельное мычание, то металась по комнате как лев в клетке, причитая: «Вы не имеете права». И вот, после затянувшегося монолога, пленница остановилась, иронично усмехнувшись.
— Постойте-ка, — хитро протянула Никки, — вы не поэтому меня не отпускаете.
В глазах её вспыхнул азартный огонек.
— Только не говорите, что решили, что я Кукла Вуду? — возмущенно и наигранно воскликнула девушка.
Акабаяши нервно рассмеялся, но тут же принял непривычно серьезный вид, и поднявшись, приблизился к Никки, что сделала несколько шагов назад, лишь беспечно проговорил:
— Ну не я это сказал. Ваши слова, юная леди.
И в шутку обмотав лицо Никки шарфом Куклы, направился в спальню. Но возмущенная Авакусу кинулась следом, гневно выплескивая свое недовольство такими доводами:
— Вы что, серьезно? Но это абсурдно! Я Кукла Вуду?! Постойте-ка, вы же сами привели меня в тот клуб, где Кукла, можно сказать, напала на меня! Как я тогда могу быть ею?
Но Акабаяши снова развел руками, пожав плечами и, роясь в шкафу, достал рубашку, кинув ту Никки.
— Твоя временная ночнушка.
— Что? Временная… Я скажу дедушке, что вы похитили меня, и он закопает вас в горах в лучшем случае! — сотрясаясь от гнева, прокричала Никки.
— Какое отчаяние! Юная леди дошла до угроз, учитывая, что это её дедушка приказал вас спрятать!