Сломанные сны
Шрифт:
— Вы что это, за мной теперь шпионите?
— Ну что ты, у меня есть дела и поважнее, а вот мои люди, да, шпионят.
— Д-да, как вы… я…
Никки подавилась собственными словами от настолько беспардонного заявления.
— А ты что думала, что после того, как хотела отравить Авакусу Микию и перетравила полрайона, я спокойно дам тебе мотаться по Токио?
— Я ничего не понимаю! — Никки в гневе сжала кулаки. — В ваших действиях нет никакой логики! Вы не отпускаете меня на волю, но и не сдали Авакусу! Почему? Я ведь…
— Авакусу Никки, — отчеканил Алый Демон
Сердце Никки сжалось от этих слов, она спиной упёрлась в заднюю дверь, блестящим дрожащим взглядом, смотря на профиль мужчины, что так редко говорил серьезным тоном, но сейчас в его голосе не было ни толики иронии.
— Нравится тебе это или нет, но в первую очередь ты Авакусу Никки.
Впервые в жизни её признали как Авакусу, а не как Акатацу. Никки залилась истеричным хохотом, прикрыв рот рукой. Водитель уже выглянул в зеркало заднего видения — посмотреть, что за трагикомедия назревает в его машине и не приведет ли это к поножовщине. Никки гордо откинула голову, едва не ударившись о дверь, и продолжала гнуть свою палку, пытаясь выглядеть разгневанной, а не взволнованной.
— Что за бред? Все воспринимают меня только как Акатацу, и не надо делать вид, что вы думаете иначе! Все в Авакусу смотрят на меня как на тень, нет, на какого-то клона Акатацу Азуми! Я… ведь похожа на неё и внешностью, и характером… я…
— Ты на неё не похожа, — словно в издевку Акабаяши произнёс это абсолютно беспристрастным голосом, отчего Авакусу застыла с раскрытым ртом, издав приглушённый стон, вместо несказанного слова.
— Да что вы можете в этом понимать, вы в Авакусу всего пять лет!
— Я всё равно пересекался с твоей матерью, и могу тебя заверить, спи спокойно, ты на неё не похожа, — Мизуки пожал плечами, вновь не удостоив полностью поверженную и растерянную девушку, выглядящую так, словно в лицо ей плеснули стакан холодной воды.
Она просто развернулась, упав на своё место, развалив руки и ноги обмякшей куклой, и вынесла единственную логичную мысль из всего услышанного:
— И всё-таки вы очень странный человек.
Акабаяши на это лишь улыбнулся, Никки как бы невзначай скатилась по сиденью к нему на плечо, но продолжала смотреть в другое окно, словно наркоманка, бесцельно моргая. Как неопытная школьница она медленно протащила от себя руку к ноге мужчины и, найдя его руку, сплела их пальцы, чувствуя, как заливается краской, а сердце бешено бьётся от собственной глупости. Но сильнее оно заколотилось, когда Мизуки не убрал руки, а наоборот — переплел их пальцы и, поднеся её руку к лицу, поцеловал тыльную сторону ладони.
— И всё-таки просто кого-то нужно было больше сечь в детстве.
Почувствовав волнительное тепло в груди, Никки расслабленно улыбнулась и, уткнувшись виском в плечо мужчины, заигрывающим тоном прошептала:
— Если меня будете сечь вы, я не стану сопротивляться.
А после вновь взглянула на дорогу, не понимая, куда они направляются.
— Так куда вы меня везёте?
— Решил, не пропадать же добру, — Акабаяши обернулся и, ловко обняв Никки за талию, провел под грудью к животу, — у дядюшки есть один хороший знакомый
Никки, тут же побледнев, испуганно взглянула на Демона, чья улыбка натянулась жуткой струной, и она невольно увильнула из объятий, потянувшись к ручке двери, на что Акабаяши жутко рассмеялся, потешаясь над замешательством.
— Это хорошо, что ты ещё испытываешь страх. Не всё потеряно.
— А у вас всё такое же жуткое чувство юмора, — обиженно проворчала Никки, уткнувшись в своё окно.
Никки зябко поёжилась, выйдя из такси. Незнакомое место, не похожее ни на штаб квартиру Авакусу-кай, ни на логово контрабандистов. Но когда Авакусу прочитала вывеску бара, припомнила информацию, которую когда-то ей продал информатор. «Одно из мест, где можно было найти Алого Демона» — как там говорилось.
— Чего ты встала как сирота? — вырвал голос из мыслей.
Никки и вправду сконфуженно мялась с пятки на носок.
— Тебе это место не знакомо? — Акабаяши терпеливо стучал тростью о плечо, пока Никки отрицательно мотала головой, явно припоминая, почему она должна помнить это место. — А, точно, Селти тогда привозила Мики, в то время как Кукла Вуду терроризировала город. Заходи. — Акабаяши приглашающе открыл дверь.
— А меня разве пустят в таком виде? — Никки почесала неко-ушко, издав звук напоминающее кошачье мурчанье.
— Таких милых кошечек пускают везде. Давай уже, забегай.
Мизуки кивнул головой на вход, и Никки, пожав плечами, лёгкой походкой с ниоткуда взявшейся энергией пробежала мимо, предварительно выкрикнув «Ня»!
В отдельной вип-кабинке стояла приглушённо-интимная атмосфера, идеально подходящая для разговора с глазу на глаз. На один из уютных диванчиков Никки тут же забралась с ногами, задвигав ушками, которые будто выражали её любопытство, Акабаяши невольно усмехнулся такой картине. Никки, заметив его реакцию, хотела стянуть ушки, но он остановил.
— Оставь, они тебе даже идут.
— Вам наверняка даже приятнее видеть меня с чёрным цветом волос? — ядовито подметила Никки, но якудза на провокацию не повёлся, в открытую проигнорировав вопрос.
— Может, ты проголодалась? Заказывай, что душе угодно.
— Мое брошенное сердце потеряло всякий аппетит! — напыщенно фыркнув, Никки демонстративно отвернулась, но Мизуки наоборот будто потешался над всеми попытками выразить своё недовольство и злость.
— Может, бокал вина растопит брошенное сердце?
Почему? Вопрос грыз изнутри, не позволяя вести себя как обычно. Никки всё ещё терзала обида. Она была искренна, всегда, в каком-то своем извращенном понятии. Она действительно была влюблена в человека, назначенного её личным палачом. И как бы иронично ни звучало, наверное, если ситуация примет критический поворот, она бы даже согласилась умереть только от его руки. Но Никки было больно из-за того, что она не могла доказать искренность своих чувств, понимая, что Акабаяши наверняка считает, что она всё это время играла, чтобы выбраться на волю. Это была полуправда. Правда и ложь одновременно. Может, она пыталась уверить себя изначально, что играет, когда всё это не было игрой?