Сломанный ангел
Шрифт:
Слышать это было больно, а еще больнее осознавать, что сказанное — лишь слова. Впервые она задумалась о том, а любил ли кого-нибудь Свами? Или все дети для него были только средством достижения цели?
— Вы не поняли. Я — разрываю сделку и не стану больше закрывать глаза на возню в моем доме. Вы оставите девочку в покое и забудете о ее существовании, а я в ответ забуду о вашем.
— Какого черта! — выдохнул господин Чхве, Свами же отреагировал спокойно. Поднял чашку с чаем, демонстративно сделал глоток, поставил на стол.
— Я вас услышал, —
Су Нан похолодела, бросила отчаянный взгляд на дедулю. Неужели не понимает, что пусть здесь не Гонконг, однако оружие достать можно, как и устроить убийство.
— Договорились, — скупо улыбнулся дед, вставая из-за стола и делая знак Су Нан, — можете нас не провожать.
Су Нан осталась сидеть, и председатель остановился, кинул на нее обеспокоенный взгляд.
— Я попросила его об этом, — проговорила девушка твердо, глядя в лицо Свами.
— Рано или поздно это должно было случиться, — с печалью сказал Свами, — все дети взрослеют, покидая дом. Но я надеялся, что твоя благоразумность продлится дольше.
— И вы верите, что какая-то соплячка заставила меня что-либо сделать!? — возмутился дед.
— Она уже это сделала, собрав нас здесь. Так что ты хотела, девочка?
Под пронизывающим взглядом Свами хотелось убраться куда-нибудь подальше. Вот сейчас Су Нан не помешало бы появление господина Сона, да что там говорить, она бы и штурму спецназа обрадовалась бы, как родным.
Вариант «Чтоб вы сдохли» был бы самым честным, но сильно укорачивающим жизнь. На себя было плевать, а вот дедулю жаль. Оказывается, она успела привязаться к старому ворчливому пню.
— Вы сами продали меня, моя жизнь теперь принадлежит председателю. Я больше не одна из вас.
— Нет, какая поганка! Говорил, надо было сразу учить, а не разговоры разводить, — горячо высказался господин Чхве, и охрана деда сдвинулась, перекрывая пространство между ним и председателем.
— Хорошо, раз ты решила, — Свами развел руками, — так тому и быть. Я не стану тебя удерживать, девочка. Рад, что ты нашла новую семью. Могу сказать одно: удачи.
— Идем, — нетерпеливо позвал председатель.
— Спасибо, — Су Нан встала из-за стола, поклонилась.
Вышла из кабинета, стараясь не обращать внимание на появившуюся в ногах противную слабость. Оказывается умирать все-таки страшно. Она еще смогла поблагодарить хозяина за вкусный ужин, заверить, что все понравилось и пообещать прийти еще раз. В следующей жизни, ага.
Шла по залу между столиков, невидящим взглядом смотря на беззаботно болтающих людей. В голове судорожными тенями метались мысли. Свами понял, что ужин — ловушка, и теперь попробует уйти. Проще всего скрыться в суматохе. Вопрос — кого решит убрать? Кого обвинит в ловушке? Ее или председателя?
Когда шагнула за порог, уже знала ответ. Прошедший по спине холод заставил сердце замереть. Шестым чувством ощутила угрозу, быстрый взгляд подсказал точки, откуда бы стала стрелять сама, а потом тело взвилось в воздух, отпихивая дедулю на газон, и левую грудь обожгла боль.
«Успела», — последняя
Эпилог
Тот свет остро пах лекарством. В голове ощущалась странная пустота, словно разом сдохли все мысли. Некоторое время Су Нан наслаждалась свободой, но повторяющийся над ухом писк заставлял нервничать, намекая — в мире есть что-то еще, кроме пустоты. И когда навязчивость стала невыносимой, Су Нан с трудом открыла ставшие ужасно тяжелыми глаза.
Белый потолок явно принадлежал этому миру, как и окно, сквозь которое щедро лился солнечный свет. Подоконник был заставлен букетами с цветами, меж которых притулился плюшевый мишка. Выходит, не умерла. Потом ее внимание привлекло шуршание газеты. Су Нан повернула голову, чтобы узреть мужчину, сидевшего на стуле.
Газета опустилась, и господин Сон посмотрел на нее с недобрым прищуром.
— Ты в курсе, как опасна самодеятельность? — спросил, поясняя: — Пару сантиметров ниже, и мы с тобой бы уже не разговаривали.
Су Нан хотела возмутиться, но склеенные губы оказались способны издать лишь невнятное мычание. Впрочем, господин Сон и так прекрасно ее понял.
— Думаешь, кто-то оценил твое самопожертвование?
Он поднес ей кружку с трубочкой, осторожно приподнял голову, помогая напиться. Вернулся на место. Невозмутимо развернул газету. Су Нан возмущенно кашлянула, требуя подробностей. Из угла хмыкнули, но размазывание ее героизма по полу продолжили.
— Ах да! Председатель Юн в восторге от твоей храбрости. То есть сейчас в восторге, когда тебя откачали, и после операции твое состояние стало стабильным, а до того грозился достать с того света и надавать по заднице. Для профилактики дурости. Ты, конечно, думаешь, что спасла ему жизнь.
Господин Сон сделал многозначительную паузу. Су Нан уже успела понять, что где-то облажалась и сейчас уговаривала мутное после операции сознание остаться на поверхности и не нырнуть в обморок. Ей нужна была информация!
— Но в отличие от тебя, господин Юн проявил осмотрительность и пришел на встречу в бронике, лично три года назад мною подаренном.
Вот же… дохлый кальмар. Дедуля подстраховался! А она-то гадала — откуда столько храбрости. Выходит, зря рисковала.
Не удержалась, засопела от обиды, что не осталось не замеченным.
— Вижу, осознала. Впрочем, наши эксперты по баллистике считают, киллер целился председателю в голову. Тебе повезло, хорошо прыгаешь, а главное — удачно. Хотя пневмоторакс — то еще удовольствие. Врачам пришлось постараться, чтобы удалить кровь из легкого и зашить сосуды.
Свое здоровье Су Нан не слишком интересовало, больше хотелось знать — стоил ли результат усилий.
— Если любопытно, стреляли в тебя из 5.56, переделанной в боевую из спортивной винтовки. Такую удобно в чемоданчике переносить в разборном виде, не привлекая внимания. Жаль, винтовку парень забрал с собой, оценить качество переделки не удалось.