Сломанный клинок. Дети морского царя

Андерсон Пол Уильям

Скафлок отвел Фреду в ее покои, а сам куда-то исчез, но быстро вернулся. Он протянул девушке широкий, расшитый серебром пояс, к которому с изнанки крепился маленький серебряный фиал.

— Это мой прощальный дар, — сказал он тихо. — Имрик вручил пояс мне, но я хочу, чтобы его носила ты. Я по-прежнему верю в нашу победу, однако танец поколебал мою надежду.

Фреда молча приняла пояс.

— В фиале хранится могучее снадобье, — пояснил Скафлок. — Если случится так, что в замок ворвутся враги, выпей его. Два-три дня

ты будешь как мертвая. Может статься, тебя выбросят за стену: тролли не церемонятся с трупами чужаков. А когда очнешься, сумеешь ускользнуть.

— Зачем мне жить, если ты умрешь? — печально спросила Фреда.

— Ну да, — устало усмехнулся Скафлок, — Ты думаешь, тролли убьют тебя сразу? А поднимать руку на себя христианство запрещает, правда? Горек мой дар, милая, но иного я дарить не стану.

— Спасибо тебе, — прошептала она, — я возьму его. Но давай отвлечемся хоть на миг от грустных мыслей.

— Давай, — согласился он. И пусть недолгое, они заново познали счастье в объятиях друг друга.

Глава 15

Вечером следующего дня, едва закатилось солнце, ладьи эльфов вышли навстречу троллям. Имрик, стоя рядом со Скафлоком на носу своего корабля, вглядывался во мрак. Увидев, сколь грозен флот противника, он с шумом втянул в себя воздух.

— В нашем распоряжении почти все боевые ладьи Альвхейма, — проговорил он, — а у них там по крайней мере вдвое больше. О, если бы другие князья прислушались к моим словам! Сколько я им доказывал, что Иллреде нельзя доверять, что нужно покончить с ним раз и навсегда!

Скафлоку было кое-что известно о взаимных распрях, которые завершились столь плачевным образом. Он был наслышан о тщеславии, лености и равнодушии эльфийских владык. Судя по тому, что он знал, Имрик тоже проявил себя не с лучшей стороны. Впрочем, теперь поздно кого-либо винить.

— Откуда вдруг взялось столько троллей? — хмыкнул он. — Наверняка среди них гоблины и прочая шваль, которая немногого стоит.

— Не потешайся над гоблинами, — возразил Имрик, — из них получаются хорошие бойцы.

Луна, выглянув из-за туч, осветила на миг суровое лицо князя. В воздухе, гонимые ветром, медленно кружились снежинки.

— От колдовства толку будет мало, — продолжал рассуждать Имрик, — потому что здесь мы примерно равны. Значит, все решит простая сила.

Он покачал головой:

— На последнем совете у короля я предлагал объединиться, отдать троллям пограничные земли, даже, быть может, Англию, а потом обрушиться на них всей своей мощью. Но меня не захотели слушать. Что ж, поглядим, кто был прав.

— Они, господин, — вмешался в разговор Огненное Копье. — Мы живо расправимся с этими свиньями. Подпустить их к Эльфхькжу? Мой князь, как ты мог подумать о таком? — Воин погрозил пикой надвигающемуся флоту троллей.

Скафлок тоже жаждал схватки, хотя и понимал

умом, что благоприятный ее исход весьма сомнителен. Впрочем, сколько раз бывало, что горстка храбрецов брала верх над могущественным врагом! Юноше не терпелось сойтись в поединке с безумным братом Фреды, Вальгардом, который причинил девушке так много зла, и раскроить ему череп.

Однако, подумалось вдруг ему, если бы Вальгард не похитил Фреду и она не оказалась бы в Тролльхейме, он, Скафлок, никогда бы ее не встретил. Значит, он обязан берсерку, а потому, в уплату долга, убьет его сразу, не станет вырезать на его спине кровавого орла.

Затрубили боевые рога. На кораблях быстро скатали паруса и убрали мачты, гребцы взялись за весла. Когда флоты сблизились на расстояние выстрела, над волнами засвистели стрелы. Они вонзались в дерево и в плоть, три штуки подряд отскочили от кольчуги Скафлока, четвертая чудом не задела руку и воткнулась в носовую фигуру корабля. Другим воинам повезло меньше: на глазах Скафлока они, раненные или пораженные насмерть стрелами троллей, друг за дружкой скрывались в волнах.

Луна почти не появлялась из-за тучи, но над поверхностью моря танцевали блуждающие огоньки, а сама вода отсвечивала холодной белизной. Словом, убивали не вслепую.

За стрелами в воздух взмыли копья, дротики и камни из пращей. Бросок Скафлока вышел удачным: его копье пригвоздило одного из троллей на передовом корабле к палубе. И тут же ему в шлем врезался обломок скалы. Оглушенный, Скафлок перегнулся через борт. Море плеснуло ему в лицо соленой водой.

Вновь протрубили рога. Флоты сошлись.

Ладья Имрика сцепилась с кораблем Иллреде носами, и завязался отчаянный бой. Меч Скафлока отсек лапу тролля, в которой зажата была рукоять топора. Прикрываясь щитом от ударов, юноша кинулся на врагов. Слева от него орудовал своей пикой Огненное Копье: он нападал и колол, не обращая внимания на кровь, что сочилась из многочисленных порезов на его руках и ногах. Справа мужественно бился Энгор из Пиктланда. Какое-то время воины топтались на месте; стоило упасть одному, его немедля заменял другой.

Клинок Скафлока впился в шею тролля. В следующий миг Огненное Копье пронзил грудь того, кто стоял за спиной погибшего. Скафлок рванулся в неожиданно возникшую брешь. Еще один воин замахнулся на него дубинкой, но топор Энгора пропел песнь смерти, и голова тролля покатилась в море.

— Вперед! — крикнул Скафлок. Эльфы устремились за ним. Построившись спина к спине, они врубились в ряды ожесточенно сопротивлявшихся троллей. Товарищи поспешили им на подмогу.

Лязг клинков заглушил все остальные звуки. Палубу корабля Иллреде заливала кровь. Скафлок, голубые глаза которого метали молнии, без устали работал мечом. От ударов спереди его защищал шит, а сзади прикрывали эльфы. Наконец тролли не выдержали и отступили.