Сломай меня, если захочешь
Шрифт:
— Это Марго?
— Нет, нет, я же говорю, мяч — смотрит так, не верит, продолжая держать ладонь на щеке. Я замираю, наслаждаясь неожиданной лаской. Тянет капюшон в сторону.
— Сонь, на улице жара. Ты чего в свитере с воротом? — Макар ты же не хочешь это знать, думаю про себя. Тебе это не нужно. Я тебе сейчас так благодарна, за беспокойство в глазах. За то, что прикасаешься как к родной, к близкой. А у меня сердце вырваться хочет на встречу. Упасть к тебе в руки и лежать. И не скажу ни чего, хочу
— Меня знобит. Заболеваю наверно, так что отойди, заразишься еще.
— Бэмби, я спортсмен, у меня иммунитет — убирает руку, уже собираясь уходить. Как вдруг, резко тянет воротник свитера вниз. Сжимаюсь от ужаса. Я ЗНАЮ, что он там видит. Багровые синяки от рук отца. Пытаюсь рукой помешать. Но не справляюсь, силы не равны. Ну, вот, позор обнародован. У него глаза кровью наливаются. Такая ярость светится, мне становится страшно. Не за себя. Я понимаю, по тому как ледяные искры вспыхивают в глубине серых глаз, что он может и будет очень жесток. Не со мной, а с тем, кто это сделал. Но тогда все узнают. И мама и Родя, а я не могу с ними так. Не теперь. Никогда.
— Кто это, соня? — тихо, даже спокойно, но от этого мурашки ползут по коже.
Мотаю головой, отказываясь отвечать на вопрос.
— Говори, Соня, не бойся — снова мотаю головой — Ладно, не хочешь здесь.
Хватает за руку и тащит в машину.
— Макар, пожалуйста, отпусти. Мне на пары надо.
— Пока я не узнаю кто это, не выпущу. Поняла.
— Это вообще не твое дело. Оставь меня в покое. Заняться больше нечем — но этот бугай, уже затолкал меня в машину и заблокировал дверь
— Говори — схватил за плечи, задевая синяки на предплечье. Стараюсь не реагировать, но больно. Морщусь. Замечает. Убирает руки. Сверлит глазами, ожидая ответа.
— Макар, отвали, не твое дело — бросаю грубо, надеюсь что обидится и оставит в покое.
— Теперь мое. Думаешь после того что увидел, спокойно уйду, зная, что какой то ублюдок душил тебя вчера. Ты правда не понимаешь? — завел мотор и повернул руль, выворачивая с парковки.
— Макар, куда ты собрался? Отпусти меня.
Даже бровью не повел, набирая кого-то по телефону.
— Кэд, ты в курсе кто над Гордеевой больше всех издевается?
— Потом расскажу. Ага, понятно — положил трубку
— Макар, что ты собираешься делать? Это тебя правда не касается.
— Что делать? Ну для начала разберусь с Наилем. Дальше по списку, пока не узнаю кто ЭТО сделал.
— это вообще не кто-то из универа, с этим не связано — я уже орала в голос — ну зачем тебе это, просто открой чертову дверь и все.
— Бемби, кто это? — голос хриплый от злости, отвернулась не желая отвечать.
Припарковался у подъезда. Вышел. Обошел машину.
— Ты что творишь, с ума сошел?
— Ага, давно уже, не знала — даже не остановился, нажал домофон и внес меня как куль в подъезд.
— На пол поставь, а то заблюю тебе штаны.
Послушался и поставил пред лифтом, нажимая вызов.
— Где мы?
— У меня здесь квартира.
— И зачем мы сюда приехали?
Молчал, пока в квартиру не зашли. Я вообще не знала, что от него ожидать. Непредсказуемый. Прет на пролом. Как остановить его как. Он же не сможет избить всех, кто по его мнению, мог это сделать. Или может. Как теперь выпутаться. Я не знаю, нет, не так Я НЕ ЗНАЮ. Я просто в шаге от истерики грозящей похоронить здравый смысл лавиною горячих слез.
Кинул ключи на стойку. Подошел ко мне.
— Подними руки.
— з..зачем — от напряжения меня начало трясти. Как марионетка послушно подняла руки, позволяя снять толстовку. Отбросил в сторону и схватился за край свитера, приподнял, но заметил мой голый живот, то как я судорожно сжала края.
— Сонь, я тебя не обижу. Не бойся меня, пожалуйста — кивнула соглашаясь. Я его не боялась, как можно. Мне просто стыдно, что видел, что увидит другие синяки на руках на спине. Боюсь увидеть отвращение, вместо той нежности что светится сейчас. Я же этого не переживу. Зажмурилась, позволяя избавить себя от свитера.
Я не видела, только слышала, как втянул воздух сквозь сжатые зубы. Пальцами провел по каждой отметине, едва касаясь.
— Соня как давно он это с тобой делает.
Молчу, но глаза открыла.
— Как дома не замечают. Соня, ответь, не молчи. Почему родителям не сказала. Отцу… — на последнем слове я вздрогнула и напряглась, хоть бы не заметил, не почувствовал.
— Это отец — не вопрос утверждение — б**ть Соня — сжал кулаки, зверея на глазах.
— Это не он — идет за ключами, даже не слушает — это не специально, я сама виновата. Макар, пожалуйста — хватаю за руку, пытаясь удержать. Иначе …. Срываюсь на истерику, захлебываясь слезами, только одно шепчу.
«я сама виновата»
Остановился, смотрит на меня, потом обнимает, гладит по голове.
— Бемби, не реви. Ты не виновата. Как вообще… у меня в голове не укладывается. Он же ублюдок конченый, я ему руки оторву, слышишь. Больше не посмеет. Я позабочусь о тебе
— Макар, не надо, он больше не будет. Там мама, она не переживет. Я тебя умоляю. Сейчас нельзя, через два месяца, я сама… сама заявление напишу — молюсь, что бы сработало. Отпускает из рук. Отходит.
— Сонь, я понял все. Мне остыть надо, пройдусь и вернусь. двери запри, меня дождись, обсудим.