Сломай меня, если захочешь
Шрифт:
У меня сейчас наступила последняя стадия принятия неизбежного — смирение.
Первое отрицание:
Убеждала себя в том, что это не реально. Уткнувшись лицом в дверь и не желая покидать спасительную темноту. В которой было проще убедить себя в том, что это приснилось. Просто плод больного воображения. Только жесткий пластик в руке настойчиво твердил об обратном.
Второе гнев:
Последовал почти сразу, как только взяла в руки ненавистную карточку. Себя ненавидела за то, что сказала. Но тут без выхода. Когда спросил сколько, я
Третье торг:
С собой, своей совестью. Что я взяла деньги ради любмки. Они покроют все расходы по операции и реабилитацию. И все дело только в этом. И нисколько не в том, что я сама жду встречи. Что трясусь от мысли, насколько Макар был близко, проигрывая в голове раз за разом нашу близость. А для меня это была она. Такая тесная поглощающая. Я знала, что в моей жизни такого не повториться. И если есть возможность, я ей воспользуюсь.
Четвертый этап депрессия:
Не случился. Просто стало грустно, что все так. Для меня всерьез. А для Макара просто адреналин и охота. Игра, своеобразная, изощренная, но игра. Я же оставлю эти моменты сохраню, прокручивая каждый раз перед сном в моей унылой жизни, когда Макар пойдет дальше. А я останусь.
И вот теперь смирение:
Я стою в коридоре разговариваю с Лешей, а сама не свожу глаз с того, кто вскоре станет моим первым мужчиной. На мне лица нет от переживаний. А ему все не почем, стоит сволочь такая, красивый до безумия. В обычной манере сцепив руки в замок на затылке. Белые кроссовки, черные джоггеры, косуха. И белая футболка. С принтом впечатляющим. Как напоминание, кто главный. Джокер, мать его скалился своей хищной ухмылкой. Говоря, у тебя есть три дня, то есть уже меньше, и я приду за тобой. Отвела глаза, запрещая себе смотреть на Макара.
— Леша о чем ты говорил?
— Прослушала, Гордеева, влюбилась что ли?
— Нет, дома проблемы.
— Если помощь нужна, то я не против.
— Да нет, спасибо большое, все уже налаживается. Так переживаю немного.
— А, ну ладно — перевел взгляд в сторону, зацепившись за что-то, точнее кого-то. Узнала это выражение, сама так смотрю, на одного человека невыносимого. Съедаю, его впечатываю, в надежде растворить в себе.
— Леша, а та девушка в которую ты влюблен, она случайно не здесь учится?
— Как догадалась?
— Ну, скажу больше. Ты на нее сейчас смотришь так, что от нее скоро кучка пепла останется, от твоей страсти
— Так заметно?
— Ага, кто она колись?
— Марго.
— Только не говори что Туманова?
— Туманова
— Ты сбрендил, она же с Лютаевым — сама передернулась от того, что сказала.
— Я знаю, просто люблю ее. Но Она птица другого полета.
— Чего это, у тебя же родители не бедные, да и сам ты красавчик — хмыкнул
— Спасибо конечно,
— Блин, Леша, ну у тебя и сравнения, скажешь тоже. Откуда спер?
— Почему спер сразу, сам придумал. У меня сестра обожает мульты про принцев и принцесс, приходится водить. Вот результат — сочувствующе покивала.
— Макар он конечно очень секси, но ты себя то не дисквалифицируй. Тут как говорится на вкус и цвет.
— Значит, говоришь секси. А ты Гордеева случаем не запала на Лютаева?
— Как догадался?
— Так ты когда сказала что он секси, облизнулась.
— Врешь?
— Неа, давай Сонька, вступай в лигу одиноких сердец.
— Завязывал бы ты Леша, с сестрой мультики смотреть.
У меня кажется появился друг. Это было приятно и тепло. После всего, что случилось, все с кем я общалась в танцевальной школе и вокруг. Смотрели на меня как на прокаженную. Ирка постаралась, отбеливая себя, не стеснялась лить побольше грязи на меня. И ей верили. Даже мой отец как оказалось. И потом не сложилось. Я словно выпала из жизни на два года. Как будто тонула в мутной воде, а теперь вынырнула и глотаю воздух урывками. И хорошо от этого живой себя чувствую.
А с Лешей вообще все просто. Как будто вечность знакомы. Комфортно и весело. Мне этого очень не хватало, просто говорить с кем — то, смеяться.
Я одним местом ощутила недобрый взгляд Тумановой. Научилась за пару лет, затылком опасность сканировать. Она стояла, прищурившись, разглядывала нас Алексеем. Ох, не к добру это. Нюхом чую, что не простит она мне историю с раздевалкой. Еще и Макар ее бросил. Он ее бросил. Это хорошо. Или нет. ЭТО ХОРОШО.
— Мам, не волнуйся все нормально будет. Документы собрала?
— Да, да кажется все.
Они с Родей собирались в клинику. До операции еще неделя, но необходимо сдать анализы, тесты. Их положили по-раньше, денег хватало на оплату дополнительного места. Врала маме, что заняла деньги на работе. Ну, по факту так и есть, отработать мне их придется.
— Ой, Соня, надеюсь, вы с папой справитесь, он сейчас недомогает. Ему помощь нужна — меня тряхнуло, от перспективы остаться наедине с отцом. Страх оставался и как это вообще. После случившегося мы почти не пресекались, хоть и жили в одной квартире. А теперь. Буду приходить, убирать, готовить, но ночевать не смогу. Зная, что в соседней комнате. Нет ни за что. Попрошусь у Аллы ночевать в клубе.
Мама прижалась ко мне. Переживает. Я тоже. Но главное деньги нашли клиника хорошая. Все получится.
— Наташа, хватить обниматься, ужин погрей — зашел в комнату, высверливая во мне дыру от ненависти.
— Хорошо, я сейчас сама не своя. Сонечка если бы не ты. Все под одно. И с залогом не получилось. А продавать это столько времени. Мы бы не успели. И тогда…
— Мама, ну хватит все же, как надо. Выше нос. Мне просто повезло с начальством. А деньги, их все равно отдавать нужно.