Сломай меня, если захочешь
Шрифт:
— Ты же бросил?
— Опять начал, нервы сдают — отвечает Тим.
— Марго? — кивает — Запал?
— Не знаю.
— А она?
— Кэд, сложно все. Потом. Нам сейчас с Макаром надо разобраться, чтобы чердак не слетел.
— В том то и дело, что уже. Будем по очереди караулить.
Мак поднимается, шатаясь прется к выходу.
— Куда?! Нас подожди — подрываемся и идем за ним.
— Я в клуб — да ну нахер думаю я.
— Тормози, тебе туда не надо — останавливает Тим.
— Не хотите, сам поеду.
— Ты же
— Да насрать, разобьюсь, проще станет.
Переглянулись с Тимом. Дело дрянь. Понятно, что один не поедет. Вольем в него побольше и домой баиньки. Утром протрезвеет, Соньку к нему притащим, помирятся. Ну не верю я, что она за бабки. Хотя, кто их разберет. Ну, Гордеева, вряд ли. Но танцевала же перед мужиками. Надо выяснить у нее всю эту муть. У Мака не пойми, что в башке творится, сначала тихий, а потом взрывается. И все, без тормозов летит.
План не работает. Мак не пьет. Сидит, одуревшими глазами водит по залу. Какая — то телка липнет к нему, приглашая потанцевать. Дергает ее за шею, что-то говорит. Та уматывает с ужасом в глазах. Не влезай, убьет.
— О, какие люди?! Лютый, давно не виделись — мы с Тимом напряженно переглядываемся.
Эльдар Шагзоев, конченый ублюдок. Из-за него Макару пришлось в Берлин уехать. Мы не сводим глаз с Макара. Ему сейчас и повод не нужен, что бы битву затеять.
— Свали Эльдар — Мак остраняется.
— Ты что обиделся? Зачетно же развлеклись. И папик твой все вопросы закрыл.
Тим подрывается, напирая на Эльдара.
— Не понял, свалил отсюда нах*й.
— Ой, да че такие взвинченные. Ну чикнули телку разок, так она еще в выигрыше осталась. Слышал, что Лютаев старший ей и квартиру новую и Универ оплатил. Как ее там? А ты же не в курсе, под химией сидел тупил. Если бы не тот пес с охранки, мы бы Гордееву оприходовали совместно, и тебе досталось. Поделились бы.
Никто не успел. Как только прозвучало имя. Мак дернулся, сметая Эльдара и ломая стол его башкой. Вколачивается как поршень, без остановки, меся в кашу лицо. Тот не двигается. В клубе визг. Мы что есть силы оттягиваем Лютого. Едва удерживая. У него от бешенства силы втрое прибавляется. Макар весь в крови руки, лицо. Мы вдвоем еле сдерживаем его.
Чуть успокаивается. Тим держит, а я подхожу к Эльдару. Места живого нет. Сплошное месиво. Наклоняюсь ближе, б**ть, он не дышит. Трогаю пульс, не слышно. Поворачиваюсь к Макару и Тиму. Тим глазами спрашивает. Мотаю головой, нет.
Лютый с**кА ты же его убил.
Глава 25
Секунду назад было нежно и тихо.
Летали, шептали, любили, затихли —
И так без конца.
Секунду назад было нежно и сладко.
Ты спал, я тобой любовалась украдкой,
Касалась лица.
Я падаю с неба сгоревшей кометой.
Я лбом прижимаюсь к стеклу до рассвета.
Твой смех на повторе в моем
И важное что-то ты просто не понял….
(Диана Арбенина. Секунду назад.)
Почему я не сказала тебе, что люблю. Наверно, я не знала, что у нас так мало времени. А если бы сказала, то что-то изменилось? Ты бы дал нам шанс? Выслушал? Не думаю.
Я сама все испортила. Надо было признаться сразу. Тогда бы не случилось. Нас бы не было. Не было той боли в его глазах. Мне тоже намного легче. Оказалось, знать, что ты потеряла в миллион раз хуже, чем мечтать о несбыточном. Потому что ощущение его рук на своем теле не отпускает, причиняя невыносимые страдания. Каждую клеточку скручивает, раздирает, и нет возможности как-то это облегчить. Где он? Что с ним? Не сосчитать сколько раз, я задаю себе этот вопрос.
Ты убила меня…. Разорвала в клочья… нет меня….
Слезы текут по щекам, пока я уже третий день жду его возле квартиры. Сижу на бетонном полу и жду. Прихожу после пар и сторожу до вечера. Что бы сказать прости… люблю. что глупая. Мне бы только увидеть, узнать, что все в порядке.
— Соня, ты что здесь… давно — Тимофей наклоняется, поднимая мою скорчившуюся тушку — пойдем, холодная совсем.
— Макар он… как… где он?
— Нормально Сонь, уехал Макар. Надолго — впускает в квартиру — Я за вещами. Кофе будешь? Я сделаю, погреешься.
— Нет, он обо мне… — не решаюсь задать вопрос.
— Нет, Сонь, не спрашивал.
На спинке дивана лежит его футболка, хватаю ее, заталкивая в рюкзак, пока Тимофей готовит кофе. Обвожу глазами квартиру, всхлипываю, потому что память беспощадна, накрывает меня моментами счастья. Я все запомнила.
— Сонь, он ключи тебе оставил. Я завезти хотел, после того как вещи заберу. Ты можешь тут жить, пока не получится отдельную хату снимать
— Я нет… не смогу…
— Отец дома, лучше здесь оставайся.
— Он уехал насовсем, мы теперь втроем.
— Хорошо, держи — протягивает чашку. Горячий напиток обжигает горло. Макар научил любить кофе, вливая по ложечке чередуя с поцелуем. Сейчас оно, как никогда горькое.
Молчим, пока пьем. Тим кружит по мне глазами. Изучает.
— Тим куда он уехал? — ставлю кружку и задаю вопрос, который меня мучает.
— Далеко Сонь. Тебе лучше забыть все. Дальше живи — Тим сочувственно поджимает губы.
— Ты знаешь что случилось?
— Знаю.
— Дрянью меня считаешь. Думаешь, я из-за денег.
— Нет Гордеева, дура ты, но дрянью не считаю- замолкает на секунду и добавляет- Он тоже не считает.
— Это Макар тебе сказал? — хватаюсь за ниточку, которая рвется тут же.
— Сонь, я его с детства знаю. Мне идти пора, закроешь за мной.
— Нет, я тоже ухожу — остаться здесь одной, это же запредельно. За гранью боли
— Ок. Тебя довезти? — отрицательно машу головой — Как хочешь. Гордеева я тебе по- дружески советую, переверни страницу. Хорошо. Все закончилось.