Слоны Ганнибала (сборник)
Шрифт:
В будущем году Володя и Таня поступят в школу, а пока с ними занимается иногда тетя Вареньку и терпеливо учит их читать. Кроме того, у Володи большая страсть – рисование. Когда старшие уходят в гости или в кинематограф и дети остаются одни с дедушкой, Володя тащит в столовую свои карандаши и листики бумаги, которые ему приносит со службы тетя Варенька, и садится рисовать. Дедушка шуршит газетой. Таня с напряженным вниманием следит за неопытным карандашом Володи. Он рисует кривые домики, из труб которых валит спиралями обильный дым, автомобили, на которых видны все четыре колеса, длинноносых людей с зонтиками в руках и много других вещей. Фантазия его неистощима. Дедушка косит глаза
– А почему же у птицы четыре лапы? Где же ты видел птиц на четырех лапах!
Но Володя не смущается. Он деловито объясняет:
– Это чтобы она могла скорее бегать, понимаешь?
– Ну-ну, – удовлетворяется объяснением дедушка и снова шуршит газетой.
Когда наступают холодные дождливые дни, в столовой начинают топить голубую «Саламандру». Печкой заведует дедушка. Кряхтя, вздыхая от воспоминаний, он растапливает печурку, и дети чаще слышат от него смутные непривычные слова: зима, снег, сугробы.
Тогда они расспрашивают его о русской зиме.
– Но откуда же падает снег, с неба?
Дедушка объясняется, как умеет. Он рассказывает детям о русской зиме, о далекой стране, где в зимнее время ездят на санях и одеваются в шубы, чтобы не замёрзнуть на трескучем морозе, когда случается, что летящая птица вдруг падает замертво на землю. От дедушки дети слышат чудесные рассказы о русских городах, погребенных под пушистыми сугробами, о бородатых веселых мужиках, с топором за поясом уходивших в лес рубить рождественские елки и потом продававшие их на городских базарах, где неожиданно вырастали целые хвойные рощи, и где похожие в своих тулупах на медведей, мужики похлопывали рукавицами на морозе, а потом долго пили чай в трактирах из чайников, на которых были нарисованы водянистые кузнецовские розы. Дедушка рассказывал им о рождественской елке, украшенной парафиновыми свечами, золотыми и серебряными орехами и апельсинами, и здесь опять было много незнакомых слов.
– А что такое хлопушка? – удивленно спрашивала Таня.
Но, кажется, самое большое впечатление на детей произвел рассказ о рождественских звездах, которые русские мальчики устраивали из разноцветной бумаги в память той звезды, что привела восточных магов в Вифлеем, к яслям Младенца. Они зажигали в этих звездах свечи и ходили с ними по сугробам в морозную ночь, когда снег хрустит под ногами и в окнах богатых людей переливаются огнями и мишурным золотом зажженные елки. Засыпая, Володя видел себя на снежных улицах этого города, где жил мальчиком дедушка, и на снегу розовые нежные тени бумажной звезды. Как это было хорошо!
Когда в доме заговорили о Святках, Володя пристал к дедушке, чтобы тот сделал ему звезду. Дедушка долго отнекивался, ссылаясь на трудность предприятия, но потом уступил и принялся за дело. Из розовой и глянцевой прозрачной бумаги, картона и проволоки он смастерил огромную звезду и водрузил ее на палке от сломанной швабры. С рогов свешивались пышные кисти из папиросной бумаги.
Володя и Таня были в восторге. Вечером, когда в комнатах еще не вспыхивало электричество, они зажигали в бумажном фонаре свечу и ходили по всей квартире под зорким наблюдением дедушки, который побаивался, чтобы дети не устроили пожара. Но это было не то. Это совсем не походило на путешествие русских мальчиков по улицам зимнего города. Володю тоже тянуло на улицу. Он всегда был большим фантазером, и Таня слепо следовала за братом во всех его проделках, но тут и она воспротивилась такому дикому плану: разве можно ходить по здешним улицам со звездой.
– Здесь это не принято, – убеждала она брата, – ажан может даже в полицию забрать.
Однажды
– Мы только немножко походим, – упрашивал ее Володя.
Они жили в глухом парижском предместье, где на оживленных в рабочие часы и безлюдных вечером улицах тянулись редкие дома, на сотни метров заборы, дровяные и угольные склады и мрачные мастерские. За углом лежал огромный пустырь, на котором собирались возводить какое-то грандиозное здание. На этом пустыре дети иногда гуляли с дедушкой, и сюда они решили отправиться со звездой. Они напялили на себя пальтишки, нахлобучили синие береты с мышиными хвостиками и кубарем скатились по лестнице мимо злющей консьержки. На улице уже было темно. Редкие прохожие с удивлением смотрели на детей, в руках которых был какой-то странный фонарь на палке, и торопились дальше. Дети завернули за угол и побежали на пустырь. Но здесь, среди штабелей каменных глыб, в жуткой тишине безлюдного места, дети поняли всю несостоятельность их фантастического предприятия. Здесь было страшно и скучно.
– Пойдем домой, – сказала Таня.
Володе стало обидно, что из его плана ничего не получилось.
– Зажжем все-таки на минутку, – предложил он. – Дай спички.
Таня протянула ему коробку спичек, которую она сжимала в руках. Волнуясь, они зажгли свечу, и розово-лиловый свет озарил их лица. Так они прошли несколько шагов, и, должно быть, нести в руках этот рогастый фонарь доставляло большое удовольствие, потому что Володя рассмеялся. Совсем как на сугробах по сырой земле за звездой тянулись розовые пугливые тени. Но странный фонарь, плывущий по пустырю, уже привлек чье-то внимание. К детям направлялась какая-то черная фигура.
– Это что за демонстрация, – сказал человек по-французски.
У детей душа ушла в пятки. Незнакомец, пьяный как сапожник, сделал два шага вперед, шаг назад, покачался, балансируя руками, на одной ноге и весело захохотал. Таня вскрикнула. Они побежали прочь с пустыря. Сердца их бились и стучали, как молотки. Воздух свистел в ушах. Свеча погасла, но звезду Володя из рук не выпустил.
Они повернули за угол и продолжали бежать. Погони никакой не было. Они остановились.
– Вот дурак, – сказал Володя и опять засмеялся.
Таня тоже рассмеялась. Вдруг им стало весело от этого неожиданного приключения. Они вспомнили, как беспомощно покачивался на одной ноге пьяный человек, размахивая руками. Но веселое настроение исчезло как дым, когда они сообразили, что попали не на ту улицу. Еще раз они завернули за угол и поняли, что заблудились – перед ними открылась темная, совсем незнакомая улица. На другом тротуаре прошла компания рабочих, но после приключения на пустыре дети побоялись подойти к этим людям. Они повернули назад и остановились под фонарем, не зная, что делать. Прохожих больше не было – все уважающие себя люди в этот час сидят за столом. Только вдали прогремел нагруженный железом грузовик.
– Что же теперь делать? – плаксиво спросила Таня.
Володя ничего не отвечал.
Таня заплакала.
– Это все ты виноват, дурак!
Володя недовольно сопел, приготовляясь тоже заплакать, но в это время из-за угла появился автомобиль, осветил печальную группу и плавно остановился у фонаря.
– Скажи ему, чтобы он нас отвез домой, – сказала Таня.
Шофер с любопытством осматривал их из машины.
– Так вы русские? – спросил он тоже по-русски, – что вы тут делаете?