Слова, понятные двоим
Шрифт:
Патрик потянул ее за руку. Николь поняла, что он заметил ее замешательство и стремится увести, прежде чем она выдаст себя.
— Какой прелестный малыш, — сказал он.
— Вот уж не думала, что мужчины обращают на это внимание, — удивилась Николь.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он, чуть приподняв бровь. — Я люблю детей и надеюсь, что когда-нибудь у меня будут свои.
— Я совершенно не представляю тебя в роли отца, Патрик. Ты всегда интересовался только бизнесом.
На его лице промелькнуло какое-то
— Да? А тебя очень легко представить матерью.
— Разумеется. Я абсолютно лишена задатков деловой женщины. Вязаньем на жизнь не заработаешь, поэтому кроме материнства ничего на ум не приходит.
Она снова обняла его за талию. В ответ на ее движение Патрик нахмурился.
— Да ты замерзла!
Ей пришлось согласиться. Свитер вполне годился для гостиной, где горел камин, но на открытой веранде от него было мало пользы.
— Я принесу тебе пальто.
— Возьми в моем стенном шкафу белый шерстяной жакет.
— Больше никаких указаний? — усмехнулся он. — А как же пряжа? Может, ты прямо здесь свяжешь себе плед?
Николь потерла ладони, стараясь согреться, и улыбнулась его шутке.
— Я вяжу быстро, но не настолько.
— Ты действительно хочешь здесь остаться? _ внимательно взглянул на нее Патрик.
— Да. — У Николь не было ни малейшего желания возвращаться в дом. Вынужденное общение с Джеральдом выбивало ее из колеи: она то тянулась к нему, то испытывала отвращение… — Иди, — шутливо подтолкнула она Патрика. — Обещаю не превратиться в сосульку.
Он повернул за угол и скрылся из виду. Николь подняла глаза.
Небо было ясным. Легкий ветерок чуть покачивал ветки с набухшими почками. Серп луны висел высоко посреди больших тихих звезд. Где-то в стороне ухала сова. Пахло вечерней сыростью, туман заволок лощину, окутав землю белыми рваными хлопьями. Николь с удовольствием вдохнула бодрящий, чистый воздух.
Послышались чьи-то шаги, и она с улыбкой обернулась, ожидая увидеть Патрика. Но к ней направлялся Джеральд. Его глаза светились решимостью.
— Неужели он бросил тебя здесь одну? Да ты совсем замерзла…
Быстрым движением он сбросил твидовое пальто и накинул на Николь, стянув лацканы под ее подбородком.
— Так лучше?
Блеск его глаз и завораживающая улыбка лишили ее дара речи. Лунный свет придавал красивому лицу Джеральда невыразимое очарование.
— «Брось напрасные скитанья, все пути ведут к свиданью!» — усмехнулся он, целуя ее правую руку и как всегда цитируя Шекспира.
Николь затаила дыхание, чувствуя, как тает ее решимость.
— Как бы ты ни притворялась, Ник, — прищурившись, сказал он, — я не верю, что безразличен тебе. Ты по-прежнему реагируешь на мои прикосновения.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Николь отскочила в сторону.
— Я просто замерзла, — слабо отозвалась она. — А ты вообразил себе бог знает что…
Она запнулась,
Джеральд усмехнулся.
— Тогда почему ты испугалась моего поцелуя?
— Ничего я не испугалась, — торопливо ответила Николь, избегая его взгляда. — Просто… просто я помолвлена! И ты тоже! И, между прочим, не со мной.
Он подвинулся ближе и, взяв ее за плечи, притянул к себе, касаясь губами лба. Ее ноздри затрепетали, уловив знакомый запах. Сколько раз она мечтала о том, чтобы остаться с ним наедине лунной ночью. Воспоминания нахлынули неудержимым потоком, сознание словно раздвоилось. Николь понимала, что нужно бежать, и вместе с тем не могла сдвинуться с места, разрываясь между правдой и ложью, реальностью и вымыслом. Да и что теперь — правда, а что — вымысел?
— Я совсем забыл, как ты красива, — пробормотал Джеральд, тяжело дыша. — Я знаю, что причинил тебе боль, малыш, и меня это страшно мучает. Ты сможешь простить меня?
Он снова поцеловал ее в лоб, на этот раз чуть ниже, почти у виска. Николь понимала, что еще секунда, и его губы коснутся ее рта. Она впала в панику. Позволить ему это?
Нет! Никогда!
— Я… я прощаю тебя, Джеральд. Это все. Думаю, тебе пора. — Ее голос звучал едва слышно.
Он недоверчиво улыбнулся, и у Николь перехватило дыхание. Когда его губы коснулись ее щеки, голова пошла кругом.
— Не глупи, ты все еще хочешь меня, — пробормотал он, — и я хочу тебя.
Николь тупо смотрела на него. Что он говорит? А как же бесцветная мышка, которую он тащил с собой через всю страну?
— Что… что ты сказал, Джеральд? — спросила она. Мозг отказывался повиноваться ей, она не знала, что и думать.
Он погладил ее по волосам, и Николь, сама того не желая, прижалась к нему.
— Я не верю, что ты затеяла интрижку за моей спиной. Это на тебя не похоже. Думаю, Патрик служит только для отвода глаз, и не держу на тебя зла за обман. Я даже могу понять, почему ты это сделала, ведь я не дурак, Николь.
— Джеральд…
Ее голос прервался, она замерла… Он был совсем рядом и снова хотел ее, но ни словом не обмолвился о том, что порвет со своей подружкой.
— А как же твоя невеста, Джеральд?
Он взял ее лицо в свои ладони.
— Гвиннет здесь не при чем. Это касается только нас.
Сбитая с толку, Николь уставилась на него. Что он имеет в виду? Похоже, он хочет сохранить их обеих: Гвиннет в качестве жены, а ее… Эта мысль несколько мгновений стучала в висках, прежде чем отлиться в четкую, жесткую форму. Джеральд предлагает ей стать его любовницей! Она даже не предполагала, что он на такое способен! Гнев душил ее. Да как он смеет делать такое гнусное предложение?