Слова сияния
Шрифт:
В подвале имелся подвал. Шаллан подошла к краю отверстия и увидела лестницу, ведущую вниз, к красному ковру и свету, который казался почти ослепляющим после того полумрака, в котором она находилась. Это место должно полностью затапливаться после шторма.
Девушка ступила на лестницу и пошла вниз, радуясь, что на ней брюки. Люк над головой закрылся — по всей видимости, у него был какой-то поворотный механизм.
Шаллан соскочила на ковер и, повернувшись, обнаружила неуместно роскошную комнату. В центре расположился длинный обеденный стол, на котором сверкали стеклянные бокалы, инкрустированные
В комнате находилось примерно полдесятка людей, но один человек больше других привлек ее внимание. С прямой спиной и угольно-черными волосами, он носил белую одежду и стоял перед потрескивающим комнатным очагом. Мужчина напомнил ей какого-то человека из детства. Посланника с улыбающимися глазами, загадочного человека, знавшего так много.
«Два слепца, ожидающие конца эпохи, размышляли о красоте…»
Мужчина повернулся, и перед Шаллан предстали светло-фиолетовые глаза и лицо со шрамами от старых ран; один порез сбегал вниз по щеке, деформируя верхнюю губу. Незнакомец выглядел изысканно — держал кубок вина в левой руке и был одет в великолепнейший костюм — но его лицо и руки рассказывали другую историю. Историю сражений, убийств и раздоров.
Он не был посланником из прошлого Шаллан. Человек приподнял правую руку, в которой оказалось зажато что-то вроде длинной тростинки. Он поднес ее к губам. И держал как оружие, направленное прямо на Шаллан.
Девушка застыла на месте, не в силах пошевелиться, и смотрела него через всю комнату. В конце концов она обернулась через плечо. На стене висела мишень в виде гобелена с разнообразными существами. Шаллан вскрикнула и отпрыгнула в сторону как раз перед тем, как мужчина дунул в свое оружие, выстрелив в воздух небольшим дротиком. Тот пролетел в нескольких дюймах от нее и застрял в одной из висящих на стене фигур.
Шаллан прижала безопасную руку к груди и глубоко вздохнула.
«Спокойно, — сказала она себе. — Спокойно».
— Так значит, Тин плохо себя чувствует? — спросил мужчина, опустив духовую трубку. Тихий голос заставил Шаллан задрожать. Она не могла определить его акцент.
— Да, — ответила она, обретая дар речи.
Мужчина поставил бокал на каминную полку рядом с собой, затем вытянул еще один дротик из кармана рубашки и тщательно вставил его в конец духовой трубки.
— Казалось, она не из тех, кто может позволить чему-то настолько незначительному удержать ее от важной встречи.
Он посмотрел на Шаллан. Духовая трубка была заряжена. Эти фиолетовые глаза напоминали стекло. Лицо, покрытое шрамами, оставалось невозмутимым. Все в комнате, похоже, затаили дыхание.
Он видел ее ложь насквозь. Шаллан прошиб холодный пот.
— Вы правы, — заговорила она. — Тин в порядке. Однако все пошло не по плану. Джасна Холин мертва, но убийство выполнили небрежно. Пока что Тин считает, что благоразумней работать через посредника.
Мужчина прищурился, а затем наконец поднял свою тростинку и резко дунул. Шаллан отскочила, но дротик, вместо того чтобы попасть в нее, пролетел мимо и вонзился
— Она показала себя трусихой, — сказал светлоглазый. — Но как случилось, что ты добровольно пришла сюда, зная, что я могу просто убить тебя за ее ошибки?
— Каждой женщине нужно с чего-то начинать, светлорд, — ответила Шаллан непослушным дрожащим голосом. — Я не смогу пробить себе путь наверх, совсем ничем не рискуя. Если вы меня не убьете, я получу шанс встретиться с людьми, с которыми Тин меня, скорее всего, никогда бы не познакомила.
— Смелая, — сказал мужчина.
Он указал двумя пальцами, и один из людей, сидящих у очага, — долговязый светлоглазый мужчина с такими крупными зубами, будто среди его предков были крысы, — подошел и швырнул что-то на длинный стол рядом с Шаллан.
Мешочек сфер. Внутри, по-видимому, брумы — мешочек, хоть и темно-коричневый, ярко светился.
— Скажи мне, где она, и эти деньги твои, — проговорил покрытый шрамами мужчина, вставляя новый дротик. — У тебя есть амбиции. Мне это нравится. Я заплачу не только за ее местонахождение, но также попытаюсь найти тебе место в моей организации.
— Прошу прощения, светлорд, — ответила Шаллан. — Но вы знаете, что я ее вам не продам.
Наверняка он видел ее страх, пот, пропитывающий подкладку шляпы, струйкой стекающий по виску. Более того, позади нее на полу появился и начал извиваться спрен страха, хотя от других его, скорее всего, заслонял стол.
— Если бы я согласилась предать Тин за деньги, то чего стоила бы для вас? Вы бы знали, что с вами я поступлю точно так же, если предложение окажется достаточно щедрым.
— Честь? — спросил мужчина. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, между двумя пальцами был зажат дротик. — У воровки?
— Еще раз прошу прощения, светлорд. Но я не простая воровка.
— А если я буду тебя пытать? Уверяю, что смог бы получить информацию и таким способом.
— Я не сомневаюсь, что могли бы, светлорд, — сказала Шаллан. — Но неужели вы действительно думаете, что Тин прислала меня с информацией о своем местонахождении? Какой смысл меня пытать?
— Ну, — проговорил незнакомец, посмотрев вниз и вставив дротик на место, — с одной стороны, это было бы забавно.
«Дыши, — сказала себе Шаллан. — Медленно. Ровно».
Было нелегко.
— Не думаю, что вы так поступите, светлорд.
Он поднял тростинку и дунул одним резким движением. Дротик глухо ударился, воткнувшись в стену.
— И почему нет?
— Потому что вы не кажетесь мне человеком, который выбрасывает что-то полезное.
Она кивнула на сувениры в стеклянных коробочках.
— Ты считаешь, что можешь оказаться мне полезной?
Шаллан подняла голову, встретившись с его пристальным взглядом.
— Да.
Он не отвел глаз. В очаге затрещало.
— Прекрасно, — наконец произнес мужчина, повернувшись к камину и снова взяв бокал. Он продолжал держать тростинку в одной руке, а выпивку в другой, стоя спиной к Шаллан.
Девушка почувствовала себя марионеткой, которой обрезали нити. Она с облегчением выдохнула и с трясущимися коленями села в одно из кресел рядом с обеденным столом. Дрожащими пальцами достала носовой платок и, сдвинув шляпу, вытерла лоб и виски.