Слова сияния
Шрифт:
— Может быть, — ответила ей Шаллан шепотом и вышла из комнаты.
ГЛАВА 66. Благословления шторма
Разве уже недостаточно разрушений мы вызвали? Миры, по которым ты теперь ступаешь, несут след и суть Адоналсиума. До сих пор наше вмешательство не принесло ничего, кроме боли.
Снаружи камеры Каладина раздалось
Чтобы не позволить тьме поглотить себя, он начал планировать. Что он будет делать, когда выйдет на свободу? Когда выйдет на свободу. Каладин должен был принуждать себя повторять эти слова. Не то чтобы он не верил Далинару. Просто рассудок… рассудок его предавал и нашептывал вещи, которые не могли быть правдой.
Искаженные мысли. В своем состоянии он мог поверить, что Далинар лжет. Он мог поверить, что кронпринц втайне желает, чтобы Каладин оставался в заключении. В конце концов, Каладин был ужасным телохранителем. Он ничего не смог поделать с загадочными письменами с обратным отсчетом на стенах, не смог остановить Убийцу в Белом.
Его рассудок нашептывал ложь, и Каладин мог поверить, что Четвертый мост был рад от него избавиться — они только притворялись, что хотят быть телохранителями, лишь бы его порадовать. На самом деле они стремились прожить свои собственные жизни, от которых будут получать удовольствие, и без Каладина, который все испортит.
Вся эта ложь должна была казаться ему смехотворной. Но этого не происходило.
Щелчок.
Каладин резко открыл глаза, напрягшись. Не пришли ли они за ним, чтобы казнить, как того желал король? Он вскочил на ноги и занял боевую стойку, приготовив для броска пустую миску из-под еды.
Тюремщик в дверном проеме отступил назад, выпучив глаза.
— Шторма, парень, — произнес он. — Я думал, ты спишь. Что ж, ты свое отсидел. Сегодня король подписал помилование. Они даже не лишили тебя ни ранга, ни должности.
Мужчина потер подбородок и распахнул дверь камеры.
— Полагаю, тебе повезло.
Повезло. Люди всегда говорили так о Каладине. До сих пор надежда на свободу сдерживала тьму внутри. Каладин приблизился к двери. Осторожно. Он шагнул наружу, и тюремщик отошел назад.
— А ты не из доверчивых, да? — поинтересовался он. Стражник был светлоглазым низкого ранга. — Думаю, поэтому ты хороший телохранитель.
Он махнул Каладину, чтобы тот вышел из помещения первым.
Каладин ждал.
В конце концов мужчина вздохнул.
— Что ж, ладно.
Он вышел через дверной проем в коридор.
Каладин последовал за ним, чувствуя, что с каждым шагом возвращается на несколько дней в прошлое. Обуздать тьму. Он больше не раб. Он солдат. Капитан Каладин. Он пережил заключение... Сколько оно длилось? Две, три недели? Короткий срок, снова проведенный в клетке.
Теперь он был свободен. Он сможет вернуться к своим обязанностям в качестве телохранителя. Но кое-что… кое-что изменилось.
«Больше никто никогда, никогда не поступит так со мной снова.
Только через его труп.
Они миновали окно на подветренной стороне, и Каладин остановился, чтобы вдохнуть аромат свежего холодного воздуха. Из окна открывался обычный, ничем не примечательный вид на лагерь, но он показался мостовику великолепным. Легкий ветерок шевельнул волосы, и Каладин позволил себе улыбнуться, коснувшись рукой подбородка. За несколько недель отросла щетина. Нужно будет сказать Камню, чтобы он ее сбрил.
— Вот, — сказал тюремщик. — Он свободен. Мы можем, наконец, завершить этот фарс, ваше высочество?
«Ваше высочество?»
Каладин свернул в коридор, где стражник остановился перед другой камерой — одним из больших по размеру помещений, выходящих в сам коридор. Каладина поместили в самую глубокую камеру, подальше от окон.
Тюремщик вставил ключ в замок деревянной двери и открыл ее. Из камеры вышел Адолин Холин, одетый в простую опрятную униформу. За несколько недель он также обзавелся растительностью на лице, только его щетина была светлой, с вкраплениями черных волос. Принц сделал глубокий вдох, повернулся к Каладину и кивнул.
— Он запер вас? — произнес сбитый с толку Каладин. — Как?.. Что за?..
Адолин повернулся к тюремщику.
— Мои приказы выполнены?
— Они ждут в комнате неподалеку, — ответил тот взволнованным голосом.
Адолин кивнул и зашагал в указанном направлении.
Каладин подошел к тюремщику и удержал его за руку.
— Что происходит? Король поместил сюда наследника Далинара?
— Король не имеет к случившемуся никакого отношения, — ответил мужчина. — Светлорд Адолин сам настоял, что не покинет тюрьму, пока ты находишься здесь. Мы пытались его остановить, но он — принц. Мы, шторм побери, ничего не могли с ним поделать, даже заставить уйти. Он запер себя в камере, и нам пришлось лишь смириться.
Невероятно. Каладин взглянул на медленно шедшего по коридору Адолина. Принц выглядел гораздо лучше, чем чувствовал себя Каладин. Адолин явно несколько раз принимал ванну, и его камера была гораздо большего размера и более уединенной.
Но все же она не переставала быть камерой.
«Шум, который я слышал в тот день, вскоре после того, как меня бросили сюда, — подумал Каладин. — Это был Адолин. Он пришел и запер себя».
Каладин подбежал к принцу.
— Зачем?
— Мне показалось неправильным, что ты находишься здесь, — ответил Адолин, смотря прямо перед собой.
— Я лишил тебя возможности вызвать Садеаса на дуэль.
— Если бы не ты, я был бы мертв или превратился бы в калеку, — пояснил Адолин. — Так что в любом случае у меня не оставалось шансов сразиться с Садеасом.
Принц остановился в коридоре и посмотрел на Каладина.
— Кроме того, ты спас Ренарина.
— Это моя работа, — ответил Каладин.
— В таком случае нам нужно платить тебе больше, мостовичок. Потому что мне кажется, что я еще никогда не встречал человека, который ринулся бы, будучи безоружным, в битву между шестью Носителями Осколков.